– Что ты, Лика? Нет!
– А то знаешь, мама иногда говорит, что я эгоистка. Что забрала себе всю удачу… Что ты выросла такая угрюмая из-за меня.
– Что ты? Я очень рада, что ты избавила меня от этой тяжкой доли – серебриться и сверкать. И потом – разве я угрюмая? Я просто чтец. Мне не надо, чтобы на меня смотрели – мне нужно самой смотреть. И потом ты тоже смотришь – только не так глубоко. Так что ничего мы друг у друга не отняли.
– Но всё же парня ты себе могла бы завести. Вылезти как-нибудь из своей башни из слоновой кости и…
– Смотри, всё просто. Половина мужчин меня боится из-за моих способностей, у половины я вызываю жгучий интерес по той же причине…
– А ты, конечно, хочешь, чтобы любили именно тебя…
– Нет. Ты же знаешь, каково это: жить со мной. Мысли я, конечно, не читаю, но что с тобой происходит, мониторю автоматически. Это мало похоже на нормальные отношения.
– Я не из-за тебя ушла из дома! Это бывает и у нормальных братьев и сестер!
– Я всё пытаюсь сказать тебе главное, а ты не даешь. Моя жизнь и так полна эмоциями и событиями. Наверное, влюбленность была бы чрезмерной нагрузкой на нервную систему. Трата энергии, которую я не могу себе позволить. Короткое замыкание. Может, я начала бы пить…
– А может, лопать и трахаться? – Лика корчит гримаску.
– Сейчас я тебя трахну. Подушкой по голове…
Но Лика успевает первой…
Ночью мне внезапно приходит в голову идея, как можно выиграть у Акинатора. Зажигаю ночник, включаю уником. Нахожу нужную страницу.
– Ваш персонаж – девушка?
– Да.
– Вы знакомы лично с этим персонажем?
– Да.
– Ваш персонаж – ваш родственник?
– Да.
– Ваш персонаж снимался в каком-нибудь фильме?
– Нет.
– Кто-нибудь прикидывался вашим персонажем?
– Нет.
(Это она вечно прикидывается мной.)
– Ваш персонаж носил вас на руках в детстве?
– Нет.
– Ваш персонаж болел анорексией?
– Нет.
(Она вообще само психическое здоровье.)
– У вашего персонажа и у вас одно и то же имя?
– Нет.
– Ваш персонаж живет в Казани?
– Нет.
(А где это?)
– Ваш персонаж – оборотень?
– Нет.
(У Акинатора, похоже, шарики за ролики заехали, а ведь так хорошо начал.)
– У вашего персонажа и у вас общие родители?
(Упс!)
– Да.
– Ваш персонаж – хирург?
(Хм!)
– Нет.
– Ваш персонаж любит играть на гитаре?
– Да.
– Ваш персонаж известен всему миру?
– Нет.
– Ваш персонаж умеет читать?
– Да.
(Но не мысли!)
– Ваш персонаж одного возраста с вами?
– Да.
– Ваш персонаж носит кольца?
– Да.
(И не будем уточнять, где именно.)
– Вы учились вместе с вашим персонажем?
– Да.
– У вашего персонажа есть сестра-близнец?
– Да.
– Я думаю, это ваша сестра-близнец.
Интересно, а что было бы, если бы я ответила, что Лика известна всему миру? Потому что когда-нибудь она будет известна… Или что она оборотень. Потому что отчасти она оборотень…
Глава 8
Синдромная диагностика
Позже я анализирую эту сессию. Здесь уже просматривается некая логика. Прежде всего глобальное деление – на женщин и мужчин. Потом – на лично известных клиенту и всех остальных. После того, как Акинатор выяснил, что персонаж – моя родственница, у него осталось ограниченное количество вариантов, а всякие «посторонние» вопросы вроде Казани и колец – просто случайные взбрыки системы. Да. Но. Почему Акинатор именно эту сессию начал с вопросов о знакомых и родственниках? Случайность? Если так, то удачная.
С диагностикой у меня, по сути, те же проблемы. Вроде всё просто и логично, но я не знаю, с чего начать. И к Вите снова не обратишься: теперь он по понятным причинам стесняется и пытается избегать меня. Лика с ним встретилась, а потом уехала. К чему они пришли, рассказывать не стала («Чтоб не сглазить!»), но выглядела довольной. В том числе и «изнутри».
Я пытаюсь решить проблему «своим» способом, наблюдая за врачами (конкретно за Ник Санычем) на обходах. И в очередной раз убеждаюсь в своей во всех смыслах ограниченности. Читать здоровый мозг, занятый интеллектуальной деятельностью, очень сложно. Идет непрерывный поток информации от органов чувств, с анализом, начинающимся, по сути, еще на периферии. Так, в сетчатке каждого глаза у человека насчитывается 130 миллионов фоторецепторов, а в слое выходных ганглиозных клеток сетчатки нейронов в сто раз меньше. Таким образом формируется суживающаяся сенсорная воронка, отсекающая лишнюю информацию (в том числе и слабые электрические волны, которые «читаю» я). На следующих уровнях зрительной системы формируется расширяющаяся воронка: количество нейронов в первичной проекционной области зрительной коры мозга в тысячи раз больше, чем на выходе из сетчатки, что помогает параллельному анализу разных признаков сигнала. То же происходит в слуховой и тактильной системах, с той лишь разницей, что там воронки сразу расширяющиеся. Одновременно непрерывно и мозаично активируются поля памяти, подключаются автоматизмы, мозг запрашивает дополнительную информацию на уровне сознания, тихо плещутся эмоции в стволе, – словом, всё звучит как симфонический концерт, который пытается услышать глуховатый человек без музыкального слуха. Он ловит какие-то обрывки, но до понимания того, что он слышит, ему далеко, как до Луны. Всё, что я понимаю: Ник Саныч – хороший врач и справляется со своей работой, особо над этим не задумываясь. Но и об этом я сужу в основном по эмоциональному фону – его и окружающих его врачей. Утешаю себя мыслью, что мозг чтеца во время работы, вероятно, представляет собой еще более феерическое зрелище. Но тут снова могу только предполагать, мне никогда не приходилось «читать» моих коллег.