Я вовсе не собиралась шутить, но Катя криво улыбается. И объясняет:
– Ушел к Шакунтале.
– К другой актрисе?
– Ага.
– Точно дурак.
– Только он сначала ушел, потом бросил. Я, говорит, думал, что тебе это не важно, ты же сама была такая раскованная, даже на первом свидании, сама номер сняла…
– Ох, Кать… Он тебе нравился, да?
– Нравился. Говорил, как ему со мной интересно, что ему нравится со мной разговаривать, что хочет подружиться. Я же красивая, понимаешь? Да еще и актриса. То есть я держу себя так, чтобы у всех была первая мысль: ну и красавица! А тут мне казалось, что я его заинтересовала по-настоящему, а не задницей. Понимаешь? А он начал ревновать меня к моим ролям, представляешь? Ну в смысле, что я слишком много времени на репетициях провожу. И главное – ведь банально всё. Сколько раз об этом читала… А в реальности всё оказалось настолько просто и обыденно, что я не поверила. Приглашал уехать в коттедж на неделю. «Только я и ты, русская печка, снег, лыжи, пироги». Пироги, как выяснилось, должна была я печь. И на лыжах кататься. Я ему: «Милый, какие пироги, какие лыжи, я отродясь…», а он: «Ну ты же актриса, у тебя координация должна быть, быстро всему научишься». Я говорю: «Я не хочу учиться, у меня прогоны…», а он: «Ну у тебя же есть дублерша! Если ты меня любишь, то найдешь выход!» А я: «Да какой выход? Выход из себя? Я же буду уже не я, если буду работать от силы и через раз». А он: «Говорят, любовь меняет приоритеты у женщин». Обиделся. А через неделю я узнала, что он с Шакунталой гуляет.
– Теперь ее будет ревновать?
– Ее ревновать не кому!
– Подожди! Тебя не Лика с ним познакомила?
– Лика.
– И зовут его Виктор?
– Ну да…
– Вот шельма! Кажется, воспринял свое имя всерьез.
– Душка, ты чего? А ну рассказывай!
– Сейчас, сейчас…
Я пересказываю нашу с Ликой эпопею с Виктором, и вскоре уже Катя весело хохочет и зовет нашего общего ухажера не иначе как «Попрыгунчик-Стрекозел».
– И правда, Душка, чушь какая! «Я верю в чистую любовь, в доверье чистых душ». Инфантилизм, Душка, проклятый инфантилизм. Давай выпьем. У меня еще тот крымский коньяк остался.
– Давай!
Мы маленькой, но сплоченной женской ячейкой идем на кухню и разливаем коньяк.
– А ты зачем ко мне стучалась, Душка? – спрашивает Катя, пригубив рюмочку.
– Да расшифровать не могу один пароль. – Я показываю на экран. – Думала, может, у тебя есть кто знакомый…
– Зачем знакомый? Я тебе и так скажу. Это регистр пьес Шекспира. K.L. – король Лир, I – первое действие, 5 – пятая сцена, 49–50 – строчки.
– Кажется, подходит. Подожди минутку.
Нахожу текст пьесы. Ищу первый акт, пятую картину, сорок девятую строчку. И у меня перехватывает дыхание, я выпиваю свою рюмку залпом – так, что Катя восторженно ахает. Вот слова, которыми Лиза зашифровала доступ к своему тайному дневнику:
O let me don’t be mad, not mad, sweet Heaven. Keep me in temper, I would not be mad!
Часть третья
Заговор нейронов
Глава 11
Беспорядочное установление истины
Психол. Маг. Ред. Сабуров А.А. – статья к 17.09
Как и «Царь Эдип» – эталонная трагедия о бессилии и величии человека, «Король Лир» начинается с того момента, когда уже всё кончено. Сражения выиграны, границы царства защищены, справедливые законы провозглашены, дети выращены, настало время почить на лаврах. И если в «Эдипе» новая напасть заявлена с самого начала (чума, необходимость найти нарушителя законов богов), то в «Лире» долгое время герою кажется, что всё в порядке, а выходка Корделии – просто каприз впечатлительной избалованной девчонки, которая, тем не менее, пристроена, ее теперь будет учить уму-разуму муж…
Лир, как и Эдип, не без оснований полагал себя мудрым королем, многого достигшим, много познавшим… Он думал, что наладил государственную машину так, что она сможет долгое время работать без его непосредственного участия, без его усилий…
Лир полагал, что всего достиг, всё знает и всё умеет, что время для него остановилось в счастливом золотом закате и так будет вечно. На самом деле ему предстояло пройти еще один трудный участок пути – из света во тьму… еще один трудный урок – научиться умирать. Понять, что умирающий не может лгать самому себе.
Ул. Славная д.7 ИМП 04.03. 17.20 Cоболева К.021
Его мир был плоским и правильно устроенным: хорошие дочери (Гонерилья, Регана – в центре, плохая дочь – на периферии, она изгнана, почти не существует). Лир планировал провести остаток жизни в равномерном ритмичном движении от двора Гонерильи к двору Реганы. Переезд – праздник – переезд – праздник. Собирался стать королем-символом, сакральным гарантом стабильности. А стал безумным королем.
10.03 14.00 ОФЭКТ к. 114, полотенце.
13.03. 18.00 к. 087 ПЭТ
Когда его мир теряет равновесие и гармонию, он рушится. Обретая объем и динамику, его мир рушится. Нарушение Гонерильей и Реганой законов почитания родителей, законов гостеприимства (гибрис, гордыня) приводит в упорядоченный средневековый плоский мир Лира неукротимые стихии, отдает его во власть стихий, отдает Лира во власть сумасшествия…
«Безумие Лира – беспорядочное установление истины». Грудин Р.
15.03 Стрижов. К. 122 12.30
16.03 Соболева 16.00
Это надо осмыслить…
Страшна не смерть, страшно умирание… Страшно раздвоение, когда теряешь себя и осознаешь это, когда помнишь, чем ты был, но уже не можешь быть… Но еще можешь помнить.
O Lear, Lear, Lear! Beat at the gate that let thy folly in. (K.L. I, 4, 294–295)
И осознавать, что близкие видят твою борьбу за остатки личности и догадываются, что она безнадежна. И им больно.
Нельзя пороть горячку! Три месяца на раздумья! Не меньше!
09.09 Стрижов. К. 122 12.30
10.09 Соболева 10.00 неоноонорм 1 капс 3 р. в день, антигипокс – 10 капельниц, проц. Кабинет
Tray, Blanch and Sweetheart – K.L. III, 6, 65–66.
Смотри, щенки и все,
Трей, Бланш и Милка, лают на меня.
Падение, обращение в «темного короля», короля изнанки мира, не спасает Лира от смерти. Возможно, делает ее еще более мучительной, поскольку он ясно осознает свою вину в гибели Корделии и в раздоре в стране, но ничего не может исправить. И в последний момент страшным усилием воли он снова пытается впасть в безумие.