Они знают о своей участи, но никто не ропщет. Сила воли и уверенность в своей правоте – это все, что есть у нас, мышей.
У всех, кроме меня.
Я – дезертир. Сижу в стороне и наблюдаю. Меня переполняет злость. На себя. На товарищей, которые задумали преступление. И на Хвостата, который их вдохновил, а сам отсиживается в безопасности.
В каждый следующий ряд втискивается все больше мышей. Вот их уже по трое между стеной и шкафом. По четверо. Шкаф, скрипя рассохшимся деревом, начинает крениться.
Снежинка и Мурзик, увлеченные охотой, не чувствуют опасности. Разрывая когтями корешки книг, они ползут все выше. Полухвост то и дело появляется у самых кошачьих морд и тотчас удирает на безопасное расстояние.
Ловушка вот-вот захлопнется. Секунда-другая – и шкаф рухнет. Котята умрут.
Мелькает нелепая мысль: Камышик будет отмщена. Не такими ли доводами увещевал мышей Хвостат, пока я отсыпался после ночного дежурства?
«Все, как я говорил, мышь. Они убьют их».
Прочь из моей головы, Рифмоплет!
«Котята умрут. А следом и я. Договор будет разрушен».
Мышиный бог! Что же мне делать?
Это происходит само собой. Я прыгаю с карниза на портьеру и в одно мгновение оказываюсь внизу. Кричу:
– Эй, кошки!
Котята не понимают слов. Мы ведь пробовали с ними разговаривать. Мы слишком привыкли к разумности Рифмоплета. Камышик вообще была уверена, что разговаривать с ними, с котятами, следует почаще. Она рассуждала так: если кошки живут дольше, то и разум в них просыпается медленнее. Может быть, наш долг – помочь им? А мы просто забыли?
Милая, добрая Камышик. Ты рассказывала Снежинке о долге и предназначении, когда она загнала тебя в угол?
– Эй, кошки!
Мои слова для них только писк. Писк маленькой, нахальной и очень желанной добычи.
Первым меня замечает Мурзик. И тотчас забывает о Полухвосте. Вот он уже на полу, крадется. Снежинка замирает на мгновение, но именно сейчас Полухвост скрылся где-то среди толстых томов русской классики. А я – вот он. Здесь.
Снежинка выбирает меня.
Теперь я не просто дезертир. Теперь я предатель.
Котята опускаются в охотничьи стойки. Прижимают головы к лапам. Монотонно виляют задами, примериваясь. Я не двигаюсь. Жду.
– Что ты делаешь, идиот?! – это Полухвост выглянул из укрытия. – Беги сюда!
Ничего, Полухвост, ничего. Я постою.
Не двигаюсь. Рано. Я должен быть уверен, что они не отвлекутся снова на Полухвоста, когда я убегу.
Кого я обманываю? Никому еще не удалось убежать от Снежинки и Мурзика.
Ничего. Ничего. Нужно просто выманить их в другую комнату. Подальше от шкафа, который вот-вот рухнет.
Дальше события сворачиваются в хаотический клубок, в котором все происходит одновременно и все связано со всем.
Во-первых, котята прыгают. Время замирает, и я завороженно слежу за приближением моей смерти. Красота и ужас, иначе не описать.
Во-вторых, медленно и неумолимо падает шкаф. Одна за другой сыплются книги, распахиваясь на ходу, точно диковинные разноцветные птицы.
В-третьих, неведомая сила толкает меня в бок, и я чувствую себя то ли книгой, то ли птицей: лечу.
Время ускоряет свой бег в тот самый момент, когда я ударяюсь о стену, отскакиваю и инстинктивно, знакомым путем, отбегаю к портьере.
Оборачиваюсь и вижу: Полухвост.
Вот кто отбросил меня в сторону. Глупый Полухвост пришел мне на помощь. Спас дезертира и предателя. Ценой своей жизни. В этом сомнений нет: его догоняет Снежинка. В отличие от Мурзика, она предпочитает обходиться без прелюдий. Кошачьи челюсти смыкаются на шее моего друга.
И в этот же момент котят настигает возмездие. Одна за другой пикируют на них птицы-книги, точно направленные неистовой ненавистью мышиного народа.
Занавес.
– Я видел ночь. Ничего особенного. Воздух становится черным и свежим. Луна режет небо острым серпом.
– Ничего ты не видел, Лапка. И ничего не знаешь о Мраке, – Рифмоплет смеется. Но в смехе этом – сплошная печаль. Мы с ним сидим почему-то в огромных человеческих креслах. Кот ловко тасует колоду карт и принимается раскладывать пасьянс.
Это правда. Я ничего не знаю о Мраке. Но могу кое-что рассказать о пустоте. Пустота занимает место, где только что билось сердце, когда ты видишь, как гибнет в зубах чудовища друг. Гибнет, спасая тебя, дезертира и предателя. Пустота эта растет и множится, превращаясь в серые тени товарищей, которые смотрят на тебя с презрением и сочувствием.
Открываю глаза и понимаю, что это был только сон. Но кошмар продолжается здесь, наяву. Прошлого не отменишь.
Что мне теперь делать, мышиный бог? Что дальше?
Я сижу на карнизе и сквозь полудрему, то и дело проваливаясь в сон, наблюдаю, как Хозяйка с внучкой прибирают устроенный нами хаос. Находят за шкафом гору мышиных трупов. Девочка выбегает из комнаты. Мертвых мышей испугалась – бывает же!
Ну вот, пожалуйста. Хозяйка обнаружила нашу трассу под плинтусом. Придется пользоваться менее удобными ходами – жизнь усложняется.
О чем ты думаешь? Только что из-за тебя погиб друг. А сам ты, кажется, сошел с ума. И вот еще что, дорогой Лапка: у тебя больше нет ни дома, ни родных.
И ради чего? Ради котят?
Возвращается хозяйкин муж с отчетом: оставил котят у ветеринара на ночь. Ничего серьезного. Будут жить.
Хорошая ли эта новость? Я не знаю. Я теперь ничего не знаю.
Закат. Скоро ночь. Ничего я здесь, на карнизе, не высижу. Нужно идти вниз. Я дезертир и предатель, и я отвечу за свое преступление. Но сначала за свои преступления ответит Хвостат. Если Рифмоплет не безумец и не лжец.
Проверить легко. Лапы сами несут меня на крышу.
На посту, который еще вчера был моим, – никого.
– Ему не нужны свидетели, – кот сидит на краю крыши. Смотрит на заходящее солнце. – Уходи, Лапка. Сегодня будет страшно.
Вообще-то мог бы и поблагодарить меня. Я спас его чертовых котят. Но у котов нет благодарности.
Злюсь. Нет, не злюсь даже. Я в ярости.
– Ты втянул меня в это. А теперь, значит – уходи, Лапка? Сегодня будет страшно, Лапка! Тоже мне – одинокий герой. Спаситель мира.
– Я последний. Ты ведь не знал об этом, правда?
– Ничего ты не последний, – бурчу. – Живы твои котята, если хочешь знать. И даже почти здоровы. Книжек только обчитались слегка.
– Ты не понял. Я последний кот, в котором есть память о Договоре. А вы – последние хранители Договора.
– Ерунда! В мире тысячи домов, и в них живут тысячи мышей!
– Когда Хвостат убьет меня, Договор будет разрушен. Завершится эпоха. Коты, конечно, не бросят людей. Их жизнь – борьба. Их предназначение – охранять человека от Мрака. Но без разума и без памяти коты обречены на поражение. Мрак победит. Свет проиграет. Все. Конец сказки.
Всю эту пафосную ерунду я, конечно, пропускаю мимо ушей. Сейчас меня интересует только Хвостат. Если он появится – значит, Рифмоплет прав. Я очень надеюсь, что это не произойдет, и завтра мне будет стыдно за мои подозрения. Пусть мир останется прежним, простым и предсказуемым. Не приходи, Хвостат.
Но я должен быть готов ко всему.
Деревянный Кот, которого построил Ушаст, стоит на прежнем месте. Забираюсь внутрь. Чувствую себя, честно говоря, нелепо. О чем думал Ушаст, сооружая эту штуковину? Ох и наворотил, изобретатель. Колесо. Рычаг. Педаль. Как эта штука работает?
– Осторожнее, Лапка. Если ты заведешь эту игрушку и останешься внутри, если хотя бы понарошку сделаешься котом, тебе придется увидеть Мрак глазами кота.
– Я, пожалуй, рискну.
– Твой друг Ушаст уже рискнул однажды. Вспомни, что с ним стало. Мыши не готовы к такому испытанию.
Выглядываю наружу.
Солнце село. Вроде бы ничего не изменилось. Ночь как ночь. Только луны нет, даже того тоненького беззащитного серпа, который я видел вчера. Небо затянуто черными тучами. Холодает. Где-то внизу стрекочут сверчки.