И там, в длинном коридоре на пути к кухне, Том нашел ту самую маску, пугавшую его в детстве. Но теперь она не казалась такой уж страшной. Наоборот, ему стало смешно от того, что он боялся ее раньше. Потрескавшаяся и пыльная с полустертой краской, она превратилась в бледную тень самой себя. Впрочем, как и все, что Тома окружало. Осознав это, ирландец осекся, а улыбка исчезла с его лица. Почему-то ему захотелось, чтобы маска вновь напугала его. Слегка суетливо он принялся протирать ее ладонью, но маска от этого стала выглядеть только хуже. Ее черты начали смазываться и в итоге вовсе исчезли. Отшатнувшись, Том поймал себя на мысли, что и вовсе перестал помнить, как она выглядит. Перед ним на стене висело лишь очертание. Единственный светильник, освещавший его, вдруг стал гаснуть, тогда ирландец поторопился покинуть это место, рискуя оказаться в полнейшей тьме. Последнее, что он увидел, покидая коридор, как светильник гаснет над размазанным овалом, окутав мраком то немногое, что от него осталось.
Это путешествие нагоняло тоску и печаль. В доме, помимо Тома, никого не было. Он бродил в одиночестве, позабыв обо всем. И когда он наконец-таки вспомнил, зачем приехал, решил покинуть это место, ведь потерянных очков здесь не было. Он знал это, ощущал всем своим нутром.
Сев в машину, Том задумался, куда ехать дальше. Взяв в руки карту, ирландец принялся изучать ее. Тут ему на ум повторно пришла мысль о том, что он находится во сне и что все окружающее его всего лишь плод воображения. Это объясняло и метаморфозы с домом, со стороны не казавшимся таким уж огромным. Он и в реальности не был большим, на втором этаже, например, всего две комнаты. Странно было чувствовать такое. Том впервые столкнулся с осознанным сновидением. По крайней мере, ему казалось, что раньше такого с ним не происходило…
Его привлек стук. Том открыл глаза и непонимающе осмотрелся. Он все еще находился в машине, на обочине, где-то на безымянной дороге в центре бескрайней саванны. Выглянув в окно, он понял: виной этому стуку послужили гиены. Они рыскали возле машины, вставая на задние лапы и принюхиваясь к полусонной добыче, сидевшей внутри.
– Проклятье, приснится же такое, – пробормотал Том, приложив ладони к лицу. – Что бы это могло значить?
К своему собственному удивлению, он понял, что самочувствие лучше некуда. Так, что хотелось прижать педаль газа к полу и не отпускать до самого порта Накалы. Вспомнив, что бак полон, Том завел двигатель. Оставив стаю голодных гиен позади, в клубах пыли, он решил, что во что бы то ни стало пересечет границу с Мозамбиком без дозаправок.
Ирландец смотрел на дорогу, раз за разом прокручивая в голове необычный сон, постигший его в этой Богом забытой местности. Ему казалось, что сон был чужим и предназначался кому-то другому. Несмотря на то, что во сне ощущал самого себя и чувствовал близость со всем окружающим. Он уже не помнил того, что увидел во сне, но все же испытывал сильное дежавю. Помимо прочего, ему было любопытно, откуда взялась брошенная машина. Куда делся ее водитель? Неужели эта загадочная дорога как-то влияла на тех, кто в силу обстоятельств на ней оказывался. Кто знает, возможно, «гиппопотамы» были в курсе и лишь поэтому не последовали за ним…
Том позволил себе улыбку. Все это были лишь домыслы. Его реальность была куда суровее бессмысленных грез. Возможно, некоторые и такую реальность назвали бы сном, что ж, порой Тому хотелось проснуться в теплой постели. До порта Накалы было далеко, и еще многое предстояло пережить. Дорога испытаний, силы и разума. Африка оказалась не тем местом, где тебя могли поддержать. Здесь ты остаешься наедине с собой, изолированный от цивилизованного мира. Том гадал, как же так вышло, что судьба преподнесла ему такой неприятный сюрприз, и не находил ответа на этот вопрос.
Увлеченный мыслями, Том и не заметил, как пролетело время. Через пару часов пути, обратив внимание на показатель топлива, он с досадой воскликнул:
– Черт тебя… там что, бак пробит?
Надавив на педаль тормоза, Том остановился на обочине. Затем потянулся за картой, одним глазом следя за окрестностями. Заправка нашлась на соседней дороге, через несколько километров требовалось свернуть, сделав небольшой крюк.