Русская фантастика – 2017. Том 2 (сборник)
© Александер А., Ангелов А., Бакулин В., Белоглазов А., Бессонов А., Бочаров А., Быстров О., Габриэль А., Гардт А., Гелприн М., Гинзбург М., Громов А., Дробкова М., Жакова О., Зарубина Д., Золотько А., Князев М., Крич Е., Лукин Д., Макарова Л., Марышев В., Миллер А., Первушин А., Подзоров П., Пономарев А., Прашкевич Г., Прососов И., Титов О., Тищенко Г., Удалин С., Южная Ю., 2017
© Состав и оформление. ООО «Издательство «»Э», 2017
Геннадий Прашкевич
Пенсеры и пенсы
С «тетками»
7 октября 2413 года.
19.10. На реке Голын безоблачно.
Раньше я не работал с пенсерами.
Помогал, да. Но пенсерам многие помогают.
Все мы из океана. Все мы родственники – по предкам. Все одной крови, что там ни говори. В штампах (и в штаммах) есть свой смысл. Все мы – сородичи и современники, но время течет, время уходит, ты стареешь, преступая, наконец, некую границу. Тебе девяносто. Тебе, наконец, сто. Почему нет? Тебе сто пять. Цифры скачут как сумасшедшие. Шумные цивилизационные центры утомляют. Смеющиеся молодые лица утомляют. «Отправляйся-ка, парень, отправляйся на поиски новых мест». Старинная песенка стала гимном свободных пенсеров, знаменитое полотно «Снежная буря на горе Бумза» превратилось в символ движения. Некий Счастливчик (по крайней мере, его знают под этим прозвищем) в возрасте ста девятнадцати лет покорил западное ребро горы Бумза, столь же величественное, сколь неприступное. Ледяная стена, грозные трещины, осыпающиеся снежные карнизы – Счастливчик покорил именно западное ребро.
Никакой гарантии на возвращение?
Нет, нет, пенс вернется! Не может не вернуться.
Бибай. Звучные монгольские словечки в большой моде на реке Голын.
Пенс по прозвищу Счастливчик непременно вернется – опять в Дин-ли, центр пенсеров. Прищуренные глаза сияют, как ледяная кромка хребта на восходе. У такого крутого пенса много приятелей. Они ждут его. Все вместе они будут сидеть за столиком тихой набережной, пить травный чай, наслаждаться заразными монгольскими танцами, а Счастливчик расскажет о снежной буре.
О великое, облачное искусство! С него все начинается, им все заканчивается.
О великая, великая игра! С нее все начинается, ею все заканчивается.
Конечно, не всякий пенсер – пенс, зато все пенсы пенсеры. Если отвлечься от привычной бытовой фразеологии, пенс – это тоже пенсер, но, как говорят, с шилом в одном месте. На фоне крутящейся снежной воронки, втягивающей в себя все сущее, Счастливчик смотрится как надо. Щеки в инее, ледоруб в руке.
Не думайте о ледяной стене, пенс вернется.
В Отделе этики не говорят, с кем ты будешь работать.
А вот где работать, это известно. В Дин-ли, в центре пенсеров.
Остальное «тетки» подскажут. Им виднее. Единая мировая система всеобщей информации (камеры Т, в просторечье – «тетки») укажет, подскажет, прояснит, наведет на правильную мысль, прочертит возможные пути подхода к проблеме. А главное, «тетки» ни на минуту не позволят забыть о том, что, достигнув счастливого возраста (девяносто лет), пенсеры отбывают в выбранные ими края вовсе не для того, чтобы длить надоевший им образ жизни. Нет, нет. С них хватит. Они вам все отдали, молодые челы! Ваши сумасшедшие города – в прошлом. Хотите знать, как мы чувствуем себя вдали от вас, от детей и внуков? Да хорошо чувствуем. И устраивались мы на реке Голын, на дальних островах, в бывшей тундре не для того, чтобы снова и снова обсуждать давно надоевшие нам проблемы. Еще раз, с нас хватит. Мы навсегда освободили себя от суеты, а вас от лишних забот. Мы теперь не вмешиваемся в дела молодых челов. Мы теперь полны своими собственными страхами, собственными комплексами, у нас свои интересы, запах, еда, это все – наше. В Дин-ли нет никого, кто был бы моложе пограничного возраста. Девяносто лет – наш «молодняк». Это кандидаты в пенсеры. Сколько вам лет? А вам? Тридцать пять! Вот видите. Слишком долго тянулись времена, когда о пенсерах говорили в основном как об отработанном материале. Да, отработанный материал, да, беспомощная биомасса, нуждающаяся в постоянном внимании. Старики – разве не вечный тормоз прогресса? В эпоху непрерывных войн и общественных взрывов, во времена, предшествовавшие Климатическому удару, видимо, приходилось так думать. В конце концов, это не мы, это природа придумала постоянную смену живого.
Но пенсеры сумели организоваться.
Они не ушли из мира, они просто отдалились.
Они просто сменили направление своих мыслей. Они перестали постоянно суетиться, жить в суете, думать о суете, они живут в своем мире, повинуются своим желаниям. Они, наконец, получили возможность жить так, как им хочется, и не мешать тем, от кого зависели.