— А теперь, брат мой, расскажи, — прервал размышления молодого послушника Винциус, подъезжая поближе, — какими видами духовной практики славится твое аббатство?
Акт II
Глава 4 Сила духа
Брат Умберто смахнул со лба пот, чтобы тот не попал в глаза. Их и без того слепило немилосердно палящее солнце. Этим утром каменистые пустыни Сухих Холмов сменили песчаные дюны. Раскаленный белый песок, словно зеркало, отражал безжалостные лучи светила, одиноко повисшего в зените безоблачного неба.
Брат Умберто с трудом поспевал за своей понуро бредущей коренастой лошадкой. Вот уже десять дней никто и не помышлял о такой роскоши, как езда верхом. Все лошади, бывшие в караване, везли на своих спинах бесценный груз — воду и фураж, которые набрали на границе между пустыней и горами.
— Держитесь, святой отец, сегодня к вечеру мы обязательно достигнем Ближнего Оазиса. А к завтрашнему ужину, да помогут нам Небеса, мы уже будем входить в ворота Рас-Халейна.
Уныло бредущий неподалеку охранник каравана по имени Леонес пытался взбодрить не столько молодого священника, сколько самого себя. Пот градом катил у него из-под подбитого кожей шлема, а стеганый халат с нашитыми поверх металлическими полосами явно тяготил изнуренного воина.
Брат Умберто рассеянно кивнул. Все его мысли были направлены на глоток воды. Но пить можно было только на привале. А тут еще новое задание брата Винциуса.
«Повторяя слова молитвы девяти архангелам, — сказал с утра брат Винциус, — ты должен направить свою духовную силу через собственные жилы, кости и вены, исторгнув оттуда всю скверну. Научившись делать это, ты сможешь исцелять себя от различных недугов, и даже многие яды и зелья станут тебе не страшны. Не коснутся тебя и темные заклятия, призванные сломить и поработить человеческую волю. Этот прием называется Очищение. Упражняйся по дороге усерднее — во время полуденного привала я проверю твои достижения, юноша».
Вздохнув, брат Умберто продолжил прерванные тренировки. Брат Винциус — добрый и даже веселый человек, но когда дело касалось духовной силы… За нерадение в этом суровый монах мог назначить очень суровую епитимью. И поэтому Умберто поспешно вернулся к своей практике, занявшись Очищением. Надо сказать, что за это время послушник достиг весьма впечатляющих результатов. Но не только упражнениям с дубинками или короткими мечами, одолженными у охранников, посвящали они с Винциусом свободное время на привалах. Разглядев в молодом послушнике скрытую духовную мощь, старший товарищ обучал его искусству молитв и заклинаний. Не далее как три дня назад под надзором брата Винциуса он исцелил рану на ноге одной из лошадей. Кроме того, он овладел, хотя и в небольшой степени пока, Аурой Огня. С удивлением смотрел брат Умберто на свою ладонь, в которой лежал раскаленный уголек из костра, не обжигая ее. Выучил он и молитву, называемую Святая Мощь. Она, пусть и на время, могла снять накопившуюся усталость. И лишь над жаждой своей не властен был пока молодой монах.
Солнце уже давно перешло полуденную черту, когда крики и шум отвлекли брата Умберто от его занятий Очищением. Остановившись, он поднял глаза и стал оглядываться в поисках своего наставника. Брат Винциус, на удивление для его возраста и комплекции бодрый и свежий, что-то оживленно обсуждал с караванщиком и начальником охраны.
— …нам лучше свернуть. Мне не нравятся груды камней, что лежат вон за тем барханом, — настаивал брат Винциус.
— Святой отец! — мягко, но все же несколько раздраженно отвечал караванщик, невысокий крепыш со слегка раскосыми глазами. — При всем моем уважении к вашей особе, караван все же веду я. Мы всего в трех часах от Оазиса, и, поверьте мне, все опасности пути остались уже позади. Милостью Небес мы…
— Смотрите! — воскликнул вдруг начальник стражи, тощий и высокий как жердь пожилой воин. — Камни! Они движутся, движутся прямо к нам!
Брат Умберто поспешно подошел к краю очередного бархана и увидел всего лишь в паре сотен шагов впереди три бесформенных кучи камней локтей в шесть—восемь высоту. Они казались обычными кучами булыжников, но и в самом деле, словно единое целое, смещались в сторону каравана.
— Големы… Этого я и опасался! — встревоженно сказал брат Винциус. И, обернувшись к изумленно застывшему воину, приказал: — Собирайте своих людей. Надо…