— Мой серый друг кого-то почуял, — сказал Саттар, — причем этот «кто-то» явно не один и находится довольно близко.
— О да, — кивнул Бианн, — и судя по запаху, это «кто-то» давно не мылось.
Словно в подтверждение его слов в кустах по обеим сторонам дороги зашуршало, из зарослей появились сутулые фигуры в лохмотьях и звериных шкурах.
— Гоблины, — только и охнул рубиновый гном, — и смертные? Вместе?! Как странно…
— И с ними рыцарь, — добавил Бианн, указывая посохом на дорогу.
На просеку действительно выезжал всадник в латах, которого с некоторой натяжкой можно было назвать рыцарем. С натяжкой, потому что оруженосца при нем видно не было, да и герба на щите не наблюдалось. Всадник подъехал к спутникам ближе, дождался, когда чуть сзади него соберутся гоблины и люди, вооруженные дубинами, пиками и даже косами, поднял забрало, отсалютовал рукой в потертой кожаной перчатке.
— А латы на нем явно с чужого плеча, великоваты, — отметил Бианн, — да и от ржавчины почистить не мешало бы.
Саттар согласно кивнул головой, а рыцарь тем временем начал говорить:
— Приветствую вас, чужеземцы! Вам нечего бояться, я властитель этих мест благородный рыцарь Харрстарр. Победитель дракона Морра!
— Морра? — удивился Саттар. — Вы — победитель Морра?! О! Это очень странно. Я слышал, что старина Морр до того одряхлел, что уже не мог не то что летать — ползать. Ну да, лет сто назад, когда мы встречались с ним в последний раз, он уже был совсем плох: по причине выпавших зубов ел только жиденькую кашку и только изредка позволял себе немного свежего фарша. Так вы его победили?
— Когда я зашел в его ужасную, усеянную костями и черепами пещеру для решающей битвы, страшный дракон был вполне жив, — не очень уверенно возразил рыцарь, — и я лично, вот этой самой рукой снес ему голову.
— О-о-о!!! — снова восхитился гном Саттар. — Так вы еще и гуманист?! Разве это не благородно — одним ударом прекратить мучения издыхающего от старости существа…
Рыцарь пропустил издевательскую реплику мимо ушей и, звякнув ножнами, проговорил:
— И как властитель этих мест, я хочу узнать ваши имена…
— Каких же именно мест? — поинтересовался Бианн, вместо того, чтобы назваться. — Вы не могли бы представиться полным именем?
Рыцарь замешкался, наконец все-таки представился по рыцарскому Уставу, опустив, однако, в своем имени упоминание о драконе:
— Я доблестный рыцарь Харрстарр, владелец Сухого леса Эрра, Большой просеки и Малого моста!
— Да? — удивился Бианн. — А я наивно считал, что нахожусь еще во владениях его Светлости герцога Арроххонского, охранную грамоту от которого имею и я, и мой спутник.
— Да, но… — судя по голосу, рыцарь был явно не готов к подобному повороту, — …но мои предки веками правили этими землями. Они даже построили Малый мост. Да! И на поддержание его в порядке регулярно требуются большие средства.
— А-а-а, вы называете Малым мостом те три трухлявых бревна, что перекинуты через засохший ручей, — догадался Бианн, краем глаза наблюдая, как пара гоблинов во главе с мерзким на вид горбуном потихоньку заходят к нему за спину.
— Не такой уж он и засохший, — не согласился рыцарь, — весной, в разлив он очень даже… Впрочем, хватит болтать! Вы проехали по моему мосту и должны за это заплатить!
— Я так и думал, — вздохнул Саттар, — банальный грабеж и вымогательство. Что ж, коллега, я думаю, мы действительно должны заплатить этому доблестному рыцарю. Ведь ремонт мостов — довольно хлопотная вещь. Хотите расплатиться первым, или уступите очередь мне.
— Пожалуйста, уважаемый коллега, разве я могу вам отказать?
Рубиновый маг приложил правую руку к груди и глубоко поклонился своему спутнику. После чего резко поднял посох и произнес заклинание. В первый момент на просеке ничего не изменилось. Но вот один гоблин тихо зарычал, ухватил дубину поудобнее и со всего маху обрушил ее… на голову своего соседа. Тут же два гоблина в звериных шкурах также зарычали и двинулись с косами наперевес прямо на всадника. А тот вдруг сбросил шлем с головы, обнаружив солидную плешь, выхватил меч из потертых ножен и наотмашь огрел по спине ближайшего к нему бродягу. Через полминуты на просеке дрались уже все, бились серьезно, отчаянно, с каким-то звериным рычанием и воем. Особо усердствовал горбатый гоблин: сломав дубину о голову своего сородича, он теперь вцепился клыками лошади в круп, словно пытался сожрать ее живьем.
Гномы наблюдали за происходящим спокойно и даже несколько равнодушно, лишь изредка приветствуя особо удачные удары ленивыми хлопками в ладоши.