Попытки объяснения
Попыток объяснения было немало. Сам «старший тренер», приказавший Шаталину «отдать» практически уже выигранную игру, объяснял свой приказ так: «правительственная программа исходит не только из экономического союза республик, но также из сохранения союзного государства с регулирующими функциями», тогда как «программа «500 дней» фактически исходит из перспективы прекращения СССР как единого государства». Горбачев забыл добавить, что правительственная программа исходила из фантома, а «500 дней»-из реальности конца 1990 года. А в реальности СССР «с регулирующими функциями» (советской империи в другой интерпретации) просто больше не существовало.
Ну что, спрашивается, могло «регулировать» имперское правительство в прибалтийских республиках, которые уже объявили, о своей независимости, Литва даже юридически? Или в Украине, которая тоже готовилась к референдуму о независимости от СССР, и все опросы неизменно свидетельствовали, что, по меньшей мере, 90% населения проголосует за независимость? Или в Армении и Азербайджане, которые открыто воевали из-за Карабаха? Или в Ферганской долине, где резали друг друга узбеки и киргизы? Или в Приднестровье, воевавшем с применением артиллерии с Молдовой? Большевики справились с распадом империи. Ценой большой крови и гражданской войны. А все, что мог сделать Горбачев, это уговорить Джорджа Буша выступить в Киеве с речью, убеждая украинцев не отделяться. Тому и по сей день поминают в Америке этот нелепый chicken Kiev speech.
Единственное, что реально еще было возможно, чтобы спасти хоть призрачную видимость единства общесоветского пространства, это нечто вроде того, что пытается сейчас воскресить Путин под именем Евразийского экономического союза. Но ведь именно такой «экономический союз абсолютно суверенных государств» и предлагала программа «500 дней» (я цитирую Шаталина). И Горбачев как гроссмейстер политической интриги, играющий одновременно на многих досках, не мог не держать про запас и этот вариант. Более того, его-то, «Союз суверенных государств» (ССР), практически скопированный с шаталинской программы, сам же он и предложил несколько месяцев спустя (его, собственно, и предстояло утверждать 20 августа 1991 года).
Другое дело, что было поздно. Заигрался. «Осетрина второй свежести», окружавшая Горбачева после отстранения шаталинской команды, взбунтовалась и ввела в Москву танки. Но это уже другая история. Здесь волнует нас лишь одно: если не догма о «регулирующих функциях», от которой Горбачев и сам очень скоро отказался, послужила на самом деле основанием его приказа Шаталину «отдать игру», то что?
Может быть, испугала Горбачева бешеная пропаганда реваншистской, национал-патриотической оппозиции, нещадно эксплуатировавшая тотальный дефицит продовольствия и предметов первой необходимости, создавая первое из роковых тождеств, погубивших впоследствии российскую революцию 1991 года: «свобода = тотальному дефициту»? Но ведь программа «500 дней» как раз и предлагала Горбачеву основу для контратаки. С ней он мог бы сказать народу: «Да, Перестройка породила дефицит, но она его и убьет. Совсем еще недолго ждать». А без «500 дней» остался он и вовсе с пустыми руками: последний огонек надежды угас. Да что там - угас, своими руками он его погасил. Почему?
Совпадения?
Устраивают вас, читатель, эти объяснения? Вот и меня не устроили. В конце концов, Горбачев, не убоявшись никакой пропаганды, последовательно и бесстрашно демонтировал инфраструктуру «холодной войны»: отпустил на волю Восточную Европу, согласился на снос Берлинской стены и на воссоединение Германии, дажена отмену 6 статьи брежневской Конституции, создал шаталинскую команду для радикальной ре формы советской экономики - и вдруг на последнем шаге отступил. капитулировал. Перед кем? Перед чем?
Р А Ачалов Д. Т Язов
Догадка пришла вдруг. 8 сентября 1990 года, т.е. как раз в дни, когда решалась судьба программы «500 дней», генерал-полковник Ачатов, командующий военно-десантными войсками, приказал командирам Тульской, Псковской, Белгородской, Каунасской и Кировабадской воздушно-десантных дивизий выдвинуться к Москве в состоянии полной боевой готовности, Рязанская воздушно-десантная дивизия была введена в столицу. И даже персонал гостиницы «Россия», где проживали иногородние депутаты Верховного Совета и сотрудники администрации Президента РСФСР, внеяэпно поме нялся, исчезли горничные и коридорные, вместо них появились бравые прапортики в военной форме. И маршал Язов, министр обороны, не смог объяснить смысл всего этого на сессии Верховного совета. Лепета л несуразицу, будто элитные частив полной боевой готовности маневрировали в окрестностях столицы... для помощи колхозникам в уборке картофеля. Для сомневающихся Ачалов добавлял, что рязанцы готовились к ноябрьскому военному параду (в начале сентября? В гостинице «Россия»?)