Достаточно открыть любой статистический справочник, чтобы убедиться, что реформа Гайдара в янва- ре-феврале 92-го повысила цены не намного больше, чем павловская (в пять раз), но, в отличие от павловской, произвела чудо: полки НАЧАЛИ НАПОЛНЯТЬСЯ. А легенда о Гайдаре как о «грабителе» родилась позже, когда, начав было стабилизироваться, цены вдруг
снова рванулись вверх: Центробанк (который не подчинялся правительству, лишь Верховному Совету), включил печатный станок (впрочем, у нас еще будет возможность поговорить об этом подробно).
Третьим решающим событием после путча стало возникновение конфронтации между президентом Ельциным и Верховным Советом РСФСР во главе со спикером Русланом Хасбулатовым и вице-пре- зидентом Александром Руцким. Назревало это противостояние, по суги - двоевластие, как злокачественный нарыв, пока не прорвалось октябрьским кровопролитием 93-го. Об этом тоже предстоит нам еще очень подробный разговор.
В С Лавпов
Е Т. Гайдар
И естественно связана эта конфронтация с четвертым решающим после- августовским событием, ко горое отнюдь в 93-м не закончилось. Напротив, получило лишь новый толчок, создав еще одну легенду о «расстреле
парламента». Я говорю о стремительном росте реваншизма. О том, что раскололо страну вплоть до наших дней, позволив, в конечном счете, этому реваншизму навязать ей свою повестку.
Две главные идеи этой повестки сформулировал вовсе не Путин, попытавшийся было сначала примирить обе России, европейскую и «патриотическую», на платформе ложного синтеза (немножко европейского, немножко советского, немножко царистского), а все тот же Проханов. Одну из этих идей мы уже слышали: «пропади она пропадом, эта свобода!». Другая может показаться новостью, хотя уходит корнями еще во времена Николая I: «Россия - не страна прав человека, это страна мессианская». С того, как формировался реваншизм, разрушивший в конце концов и президентство Ельцина, и путинский ложный синтез («консенсус», как именует его кающийся путинист Павловский), мы и начнем. Я должен попросить у читателя снисхождения, поскольку тема спорная, займет не одну главу.
Замешательство
Начался расцвет реваншизма не сразу. Постыдная капитуляция путчистов поставила «патриотов» в трудное положение: они были замараны в подготовке путча с головы до ног. Более того, они выглядели его вдохновителями. И им это припомнили. Особенно «Слово к народу». Пусть они не принимали прямого участия в попытке государственного переворота, коварно интересовалась Литературная газета, «но случайно ли все идеи путчистов и даже язык их Декларации оказались заимствованы из праворадикальной публикации?».
Пострадали и Правда, успевшая - на три дня - стать официальным органом ГКЧП, и Советская Россия, опубликовавшая «Слово к народу». Народная правда в Петербурге была закрыта. Прохановский День был изгнан из типографии Московского гарнизона, где он печатался по распоряжению путчиста генерала Варенникова. Но важнее всего этого было разочарование, охватившее «патриотов». Они-то надеялись на генералов, на чекистов, были уверены, что за ними они как за каменной стеной. И на всенародный взрыв в поддержку «национально-освободительного движения» против «губителей и захватчиков» надеялись. Ведь, кроме всего прочего, был у них перед глазами опыт Латвии, где, как с восторгом повествует летописец, «140 бойцов рижского ОМОНа под командованием Чеслава Млынника спокойно восстановили за три дня советскую власть» еще в мае 90-го года. И танков не понадобилось.
А тут, в столице сверхдержавы, среди всех высокопоставленных чинов, восставших против Перестройки, не нашлось ни одного, похожего на Чеслава Млынника. Не «восстановили советскую власть». Даже с помощью танков. Струсили? И народ подвел, не поднялись «стар и млад на спасение страны». Плохонький, думали они тогда, достался им народ, ничего не осталось в нем от традиционного «богоносца». Да, забастовали шахтеры, митинговали моряки Тихоокеанского флота,-но все ПРОТИВ путчистов. Даже «солдаты удачи», вроде Лимонова или Бородая, прошедшие боевую школу в Югославии, в Абхазии, в Приднестровье, всюду, где требовалось «восстанавливать советскую власть», и те не пришли на помощь ГКЧП. Тем более обидно, что тысячи русских европейцев ночевали у Белого дома, возводили баррикады, рисковали жизнью, защищая свободу. Словом, все пошло наперекосяк.
И надо было все это как-то объяснить. Хотя бы самим себе. Первым из «патриотических» лидеров, кто предложил какое-то объяснение, был Александр