В Останкино я 12 июня не был. Но подробные заметки о том, что там происходило, оставила нам русская эмигрантка Марина Хазанова, не попавшая в Колонный зал (пускали ведь и туда по пригласительным), но решившая посмотреть, чем занята в это время патриотическая «улица». Наверняка я ее уже где-нибудь цитировал. И вообще обнаружил я, что совсем избежать повторений практически невозможно: число более или менее объективных свидетельств ограничено. Поэтому иные фрагменты событий, пусть под разными углами зрения и в разных аспектах, но в какой-ни- будь из моих книг могли появляться. Так что главное преимущество этой главы в том, что здесь многие из них впервые собраны вместе. Но порядочно, конечно, и нового материала. К делу, однако.
Колонный зал. 12 июня 1992
Ничего похожего на февральский Конгресс, никаких «памятников», никто не «затаптывал» ораторов ногами, не захлопывал ладонями: не узнать было вчерашнюю партизанскую вольницу. Буквально за несколько месяцев непримиримая оппозиция повзрослела до неузнаваемости. Очевидно, что нашелся-таки хозяин, навел порядок. И, кажется, я подписался бы под мнением югославского корреспондента, которое я только что цитировал. Действительно, создавалось впечатление неотвратимости: надвигается новая власть. Вспомнились шаги Командора. Страшновато. И не мне одному ведь так почувствовалось.
Именно тогда, в середине июня, министр иностранных дел РФ Андрей Козырев публично признал, что «для России наступает последний Веймарский год». И видный либеральный журналист Валерий Выжуто- вич согласился, писал 16 июня в статье «Либеральный испуг» в Московских новостях: «Мне не кажется сен - сационным вывод Андрея Козырева, чье интервью Известиям почему-то наделало шума, хотя для вдумчивых наблюдателей уже совершенно очевидно: то, что происходит сейчас у нас, похоже на 1933 год в Германии». Правы были они или неправы, одно казалось не- с< >мненным: в этот день в Ко ионном зале происходила коронация русского вождя.
Блистали в президиуме все звезды «патриотического» небосклона, включая, кстати, «наци» Баркашова. Зрелище в зале тоже было впечатляющее: пиджачные пары «перебежчиков» перемежались с черными сутанами священников, казачьи черкески с золото- погонными мундирами генералов. В первых рядах клубится оппозиционный бомонд, знаменитые писатели перешептывались с еще более знаменитыми кинорежиссерами
Колонный чал дом=) Союзов
Подчеркивая солидность мероприятия, открывал Собор знаменитый ученый, член-корреспондент Академии наук СССР, бывший диссидент и-из песни слова не выкинешь - зоологический антисемит Игорь Ростиславович Шафаревич. Приве гственное слово его было обращено к «спасителю патриотической России», бывшему генералу КГБ Алек ■ сандру Стерлигову. Генерал отьетил с каменным липом «Нам не понадобится суд присяжных, у нас есть опыт наших отцов. Опыт чистки и наведения порядка. Для врагов народа не нужен суд». Его слова потонули в овации зала. Призыв к террору услышали. И с трибуны понеслось: «К стенке правительство измены!*, «Долой оккупационный режим!». Бал правила, впору вспомнить Федотова, ненависть.
Собор утвердил програм- му будущей «патриотической» партии. Называлась она длинно «Преображение России: программа действий Русского национального Собора по спасению отечества».
И
щ щ
Ч
д
А Н '„герлигов
—-
1
т -
t 1
1
И. Р Шафарьвич
Но День тотчас сократил ее до «Третьего пути», что означало: Собор «против как интернационального коммунизма, так и космополитической западной демократии». Рыночную экономику программа не отрицала - уступка предпринимателям, финансировавшим мероприятие, в частности, Константину Анучину из Нижнего Новгорода и Герману Стерлигову,-но в неопределенном будущем.
Переходный период, однако, напоминал нечто вроде военного коммунизма со строго ограниченной циркуляцией денежного обращения и фиксированными государственными ценами-под наблюдением некой «гвардии рабочего класса». «Одностороннее разоружение России» прекратить немедленно. Русскому населению в каждой из бывших республик - автономию. Единая валюта на всем пространстве бывшего СССР. Выделялась на этом фоне замечательно трезвая оценка экономических перспектив России: «К началу следующего столетия страна должна достичь уровня жизненных стандартов Португалии или Греции».