Наводит на некоторые размышления лишь неподдельный восторг летописца по поводу того, что «к красным относятся именно те регионы, которые были «черными» (то есть черносотенными) в 1906 -1917 гг.» Фактически это имеет очень отдаленное отношение к истине (черносотенные погромшики свирепствовали, главным образом, все-таки в еврейской черте оседлости, т.е. западнее «красного пояса»), но сам факт радости коммунистов такому, пусть воображаемому, совпадению знамена гелен, не правда ли?
Покажу на одном примере, как пользовались они своим региональным преимуществом, чтобы саботировать реформы. Остановить распространение частной собственности в городах было - после реформ на- "ала 90-х-затруднительно, но земля... Она-то всегда
Сергей Кириенко и спикер госдумы Геннадии Селезне?
была в представлении русского крестьянина «ничья», она от Бога. Это ведь Традиция с заглавной буквы, то, что всегда отличало Россию от ее всегдашнего врага, кощунствующего Запада, давно поправшего все традиции. Гигантская пропагандистская кампания была развернута против закона «Об обороте земель сельскохозяйственного значения». А в «красном поясе» он попросту игнорировался.
Так и не вступил, по сути, в жизнь этот закон при Ельцине, хотя смысл сопротивления ему очевиден: пусть лучше зарастет земля чертополохом, но в руки хозяина ее не отдадим. Это лишь частный случай того, как зюгановцы готовы были стоять, ну, не насмерть, конечно, но достаточно, чтобы побольше попортить крови реформаторам. Общий принцип их парламентской деятельности описал Гайдар в «Развилках новейшей истории России».
«Коммунисты, имевшие большинство в парламенте, стремились, - писал он, - повысить расходы за счет дефицита бюджета. На стадии формирования бюджета они выглядели как защитники интересов тружеников села, служащих социальной сферы, военно-промышленного комплекса и т.д., а на стадии выполнения (точнее, неизбежного невыполнения) этих расходов - как строгие критики провалов правительства» (выделено автором). Мне кажется очевидным, что КПРФ неспроста вгоняла правительство в ситуацию хронического дефицита и что зря толковали политику коммунистов как тривиальную демагогию, как попытку повысить свой рейтинг за счет правительства, набрать очки у населения. Все это, конечно, было, но стояла за этим и совершенно определенная стратегия, все тот же сформулированный Зюгановым в предвыборной книге «За горизонтом» тезис, что «капитализм не приживается
и никогда не приживется в России».
По сути, коммунисты связали правительству руки. Да. оно могло прибегнуть к эмиссии, покрывать хронический дефицит, печатая деньги. Но боялось будить спящего льва, развязать едва утихомирившуюся инфляцию Да, оно могло удерживать рубль, скупая рубли за счет валютных резервов, но резервы были тогда скудны, их не хватало. Приходилось придумывать замысловатые схемы, в том числе ГКО (государственные краткосрочные облигации). Но они были хороши, пока их поку пали иностранные инвесторы. Это была своего рода пирамида: возвращали долги старым покупателям за счет новых. Первый же международный кризис мог отпугнув инвесторов. И как тогда платить по старым долгам? На это и рассчитывала КПРФ.
В, В 'эра1 цен ко
И кризис, конечно, грянул, знаменитый «азиатский кризис» 1998 юда,
инвесторы стали выводить деньги из всех развивающихся стран, включая Россию. И 17 августа 98-го правительство Сергея Кириенко не смогло больше платить по долгам и вынуждено было объявить дефолт. Правда, международные финансовые структуры готовы были помочь, но тут встали стеной коммунисты. Гайдар свидетельствует: «Правительство выработало программу финансовой стабилизации с помощью мировых финансовых организаций. Но парламент отказался ее принять». Да и с какого, извините, бодуна, мог парламент ее принять, если все эти два года он только и делал, что вгонял правительство в дефолт? Ведь пришел, казалось, звездный час Зюганова, живое доказательство, что капитализм и впрямь в России не приживается!