^атспление оусскогс флота в Овасто юле Художник И Владимиров
Интрига
Как видим, сомнений в том, кто спровоцировал эту последнюю ошибку царя, известную в потомстве как Крымская война, быть, казалось бы, не может. Все очевидно, все прозрачно, все документы на столе. Никто их не оспаривает, да и как их оспоришь? То, что следовал этот неожиданный и агрессивный поворот России из ее морального обособления от Европы при Николае, тоже вроде бы неоспоримо: возможность его перерастания в политическое противостояние предсказал еще Чаадаев. В моих терминах это означает, что «в уничтожении варварского турецкого владычества в Европе», в переделе, другими словами, Европы, Россия нашла, наконец, адекватную форму реализации своего наполеоновского комплекса. Можно оспаривать мои термины, но нельзя оспаривать факты.
Но - и в этом бесподобная интрига всей этой истории - консервативный сектор дореволюционной русской историографии и, что еще интереснее, вслед за ним историография советская КАТЕГОРИЧЕСКИ НАСТАИВАЛИ, что Крымскую войну развязала Европа. Приняли, иначе говоря, версию семьи Тютчевых, что от начала до конца была Крымская война заговором Европы против России. Что общего у этой фантастической версии с действительностью, придется нам с читателем разбираться уже в следующей главе.
Глава 10
ПОСЛЕДНЯЯ ОШИБКА ЦАРЯ • Часть вторая •
П
о мере воцарения в СССР сталинизма популярным толкованием Крымской войны все больше становилась, как мы уже говорили, версия семейства Тютчевых, предложенная в а редине XIX века. Звучала она примерно так: исконная миссия России «вырвать христианские народности из-под власти гнусного ислама», привела к тому, что Европа «набросилась на нас как бешеная» (А. Ф. Тютчева). В результате «мы в схватке со всей Европой, объединившейся против нас общим союзом. Союз, впрочем, неверное выражение, настоящее слово - заговор. В истории нет примера гнусности, замышленной и совершенной в таких м галабах» (Ф. И. Тютчев). Как свидетельствуют документы, цитированные в первой части этой главы, в тютчевской версии нет ни слова праьдьi Попробую показать это по пунктам.
Во-первых, в 1847 году издан был, как мы помним, «по высочайшей воле» рескрипт министра народного просвещения,
Сипопский бой. Художник И К Айвазовский -86-
предписывавший России забыть о зарубежном славянстве, «уже окончившем свое историческое существование». Правдоподобно ли в таком случае, что Николай развязал войну, да что войну, крестовый поход (!), ради этого «исторически несу- ществовавшего», по его мнению, славянства? Не логичнее ли предположить, что причиной войны были фиаско 1848-го и соблазнительный сценарий Погодина о переделе Европы?
Во-вторых, коалицию против Наполеона 1813 года тот же Тютчев почему-то назвал в письме Густаву Колбу, редактору Аугсбургской Allgemeine Zeitung, вовсе не заговором против Франции, тем более «гнусностью», а совсем даже наоборот, «славной общеевропейской войной против тирана». Каким же, спрашивается, образом аналогичная коалиция 1853 года превратилась в его устах из «славной войны» в «гнусность»?
В-третьих, отдав в ноябре 1853 года приказ Нахимову потопить турецкий флот в Синопе, Николай «потопил», можно сказать, антивоенное правительство в Лондоне, создав, таким образом, англо-французскую коалицию собственными, если хотите, руками. Так логично ли винить в этом Европу?
В-четвертых, Николай не вывел войска из придунайских княжеств, когда Наполеон III предложил ему в феврале 1854-го покончить дело миром. Одного ведь этого было достаточно, чтобы «заговор» не состоялся. Так кто был инициатором этой «гнусности» - Европа или Россия?
В-пятых, наконец, самый очевидный, наивный даже, если хотите, вопрос: кто все это затеял? Кто - Россия или Европа - собрался расчленить Оттоманскую империю, растянувшуюся от Египта до Балкан и включавшую практически весь Ближний Восток? И кто подстрекал на это Николая, соблазняя его перспективой неслыханного расширения царства русского? Чьи, короче, это стихи:
Семь внутренних морей и семь великих рек. От Нила до Невы, от Эльбы до Китая, От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная Вот царство русское?