Вся аргументация, так тщательно собранная Ключевским за десятилетие, была, таким образом, вроде как раскассирована. Вся, кроме одного пункта, против которого бессильна оказалась даже блестящая риторика Сергеевича. Я имею в виду статью 98 Судебника 1550 года, юридически запрещавшую царю принимать новые законы «без всех бояр приговору» (эта статья была одним из главных достижений правительства «молодых реформаторов» в ранние годы царствования Ивана IV. в трилогии я назвал ее русской Магна Карта, ведь это и впрямь была та самая «конституционная хартия», которой недоставало Думе). Отменить ее можно было лишь посредством государственного переворота. Этот переворот, как помнит читатель, и назвал я самодержавной революцией.
Вот тут и спасовал Сергеевич, признался недоуменно: «Здесь перед нами действительно новость-царь неожиданно превращается в председателя боярской коллегии». Только в отличие от Ключевского, при всем своем остроумии и эрудиции его оппонент никак не мог объяснить, откуда вдруг взялась в самодержавной, по его мнению, Москве такая сногсшибательная конституционная «новость», по сути, перечеркивавшая всю его полемику.
Для замечательного правоведа Сергеевича это навсегда осталось загадкой. Латентные ограничения власти он высмеивал беспощадно, но тут ведь черным по белому-и с печатью… Поистине, как мстительно заметил Ключевский, «наша уверенность в достаточном знакомстве с историей своего государства является преждевременной».
Такое вот получилось «нападение».
* * *
Как видим, в отличие от своих — и наших — современников, Ключевский знал, что делать (вспомните эпиграф) «с обработанным им материалом». Однако не удалось ему сокрушить тезис Карамзина. Как показала дискуссия в «Либеральной миссии», не удалось это спустя столетие и мне. Такова власть идей. И не слабеет, как видим, сопротивление «цеховых».
Но покуда живо в России самовластье, так и будут, я уверен, выходить на арену все новые и новые ученики Ключевского. И в конце концов, исполнят они завещание своего великого наставника: сокрушат это идейное подспорье самовластья. У меня, во всяком случае, нет в этом сомнений.
Приложение 3
ВИЗАНТИЙСКИЕ УРОКИ
Рядовым зрителям, знающим историю хотя бы в объеме средней школы, фильм «Гибель империи — византийский урок» (был такой в 2008 году на РТР) показался, боюсь, не просто оскорбительным, издевательским. Главным образом потому, что его автор, ныне епископ Тихон (Шевкунов), «лубянский духовник» и постоянный член Изборского клуба, вел себя так, будто и за людей их не держит. На интеллектуальном уровне, однако, фильм вызывал скорее удивление. Коли гибель Византийской империи, случившуюся полтысячелетия назад, сочли на телевидении столь неотложной, то почему ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ ее уроки в фильме даже не упомянуты? Тем более что уроки эти сегодня и впрямь необыкновенно актуальны?
Давно отгремели и знаменитая путинская «рокировка», и отчаянный его призыв «умереть под Москвой»; высохли, легендой стали слезы Путина на Манежке. Но проблема «преемника», из-за которой и слезы случились, и призыв, и которая вылилась в несостоявшуюся революцию среднего класса 2011 года, жива.
И, отдадим ему должное, епископ Тихон эту революцию в известном смысле предсказал в своем «документальном» авторском фильме. Предсказал, похоже, даже больше. В частности, то, что у путинской России НЕТ БУДУЩЕГО.
Нет, не благодаря какому-то особому прогностическому дару предсказал. Просто тем, что неосторожно представил Россию преемницей Византийской империи, нечаянно поставив тем самым в порядок дня роковую для этой империи — и для России — проблему «преемничества власти». Поэтому, собственно, и вспомнил я об этом забытом фильме. И раз уж вспомнил, попытаюсь объяснить читателю его действительный смысл, о котором, похоже, не подозревает и сам бедный епископ.
Цивилизованная империя и варварский Запад
В принципе, содержание фильма элементарно. Если Западная Римская империя не устояла под натиском варваров, то Восточная (в просторечии, Византия) устояла и оказалась, согласно отцу Тихону, оплотом мировой цивилизации на тысячу лет. Устояла она, говорит он к безмерному удивлению зрителей, благодаря… «стабфонду», который, подобно Путину, учредили ее императоры, но главное, потому что выстроили они «жестко централизованную бюрократическую вертикаль власти» и обезвредили олигархов (сослав одних «в самые отдаленные тюрьмы империи» и вынудив других искать убежища на варварском Западе).
Именно в этих сегодняшних терминах предпочел отец Тихон обсуждать глубоко средневековую реальность (первым императором Византии был Аркадий, правивший с 395-го по 408 год н. э., последним-Константин XI Палеолог /1449-1453). И так, уверен епископ, все и продолжалось бы еще тысячу лет, когда бы не слабость «преемников» и интриги Запада, отчаянно завидовавшего богатству и благополучию процветающей православной империи. Ох уж эти «преемники»! В них-то главная беда, оказывается, и была.