Но вспомним-не отшибло же у нас память, — что фокус не получился даже у Александра III. Уже тогда на аналогичный шабаш мракобесия Россия ответила революцией Пятого года, Столыпинской реформой и в конечном счете Февральской революцией. Пусть неудачной, спору нет. Но тогда была еще Россия-Евразия, и ни о потере традиционной идентичности, ни о поиске нового места в мире речь не заходила. А сейчас-то речь именно об этом.
Пусть сегодня как угодно успешно Путин разыгрывает роль Александра III, но век-то его измерен. Пусть после него, как после Сталина, роль Хрущева во внутриклановой борьбе достанется на первых порах, допустим, Шойгу, и на первый план в этом случае выйдет Сибирь (об этом мы еще поговорим подробно дальше). Но «депутинизации»-то все равно не избежать. И гласности тоже. Залогом тому-вековой опыт российской истории. «История злопамятней народа», как говорил Карамзин.
И точно так же, пусть не удалась Степашину роль Столыпина. разве это основание для его устранения с политической арены 1999 года, как ничтоже сумняшеся сделали либеральные политики и делают сегодняшние авторы — что иностранные, что отечественные? Повторю: ЛИБО это вообще не объяснимо, либо иначе как слепым пятном, временным затмением умов, это назвать невозможно. Лучше, наверное, было бы только «затмением исторического мышления» (слишком уж неполиткорректно было бы считать это историческим невежеством).
Шансы Сергея Степашина
Дело, однако, не только в истории. Еще осенью 1999-го Степашин был вполне реальной политической альтернативой Путину, куда более реальной, чем Примаков. По словам Олега Мороза, «большинство тогдашнего политического класса было убеждено, что уж до декабрьских выборов в Думу правительство Степашина наверняка доработает». Об этом, в частности, сказал Николаю Сванидзе в его программе «Зеркало» Анатолий Чубайс.
И если бы не гипотетическое летнее затмение ума Ельцина, так, видимо, и произошло бы. Доказательство: интервью 8 июня «Известиям» главы президентской Администрации Александра Волошина, в котором он уверенно предсказывал, что «Сергей Степашин вполне может оказаться преемником Бориса Ельцина на посту главы государства». Что это не была случайная оговорка, свидетельствует то, что даже в начале августа, то есть перед самым его увольнением, Волошин поставил Степашина НА ПЕРВОЕ МЕСТО (впереди Примакова и Путина) среди кандидатов в президенты. Сказал, что будет «рад видеть его в кресле Президента». Это означает, по меньшей мере, что назначение Путина 9 августа было актом спонтанным, не согласованным даже с главой Администрации.
Более того, легендарные Таня и Валя (дочь Ельцина Татьяна Дьяченко и ее будущий муж Валентин Юмашев), ближайшие советники Президента, из-за которых команду Ельцина, собственно, и обозвали «семьей», тоже симпатизировали Степашину, а вовсе не Путину (и тем более не Примакову). И они. оказывается, были, если верить Олегу Морозу, убеждены, что «если Степашин хорошо себя покажет, ельцинские планы могут быть изменены в пользу Сергея Вадимовича». Значит, что-то они об этих планах знали.
Б. А. Березовский Т Б. Дьяченко и В. Б. Юмашев
Но откуда эти планы, от которых зависело будущее России, по крайней мере на ближайшие десятилетия, взялись? А вот это, как говорят американцы, а ппПюп йоПаг циезНоп. По Карамзину- «для ума загадка».
Случай Ельцина
Мы убедились, что Степашин не был обменной фигурой, как Кириенко или Примаков. У него была сильная поддержка не только в Думе, но и на верхах власти, и среди избирателей (82 % опрошенных не одобрили его отставку, цифра рекордная). Весь либеральный сектор политического класса тогда еще стоял за него стеной (для Ельцина это было важно). Так или иначе, чтобы его уволить, требовалось нечто экстраординарное. Что это было? Есть только одно разумное предположение, которое, однако, оставляет много вопросов — затмение ума Президента.
Нужно было так его перепугать, чтобы он на время забыл и о своей приверженности демократическим ценностям, и о своей ненависти к диктатуре, согласился на то, от чего отказался даже в 1996 году перед лицом неостановимого, казалось, коммунистического реванша, — на отмену выборов. Кто мог сделать это с больным, усталым, психологически явно неустойчивым Президентом в 1999-м? Если верить Сергею Звереву, заместителю главы президентской Администрации (уволенному 3 августа, за неделю до назначения Путина), сделал это Березовский.