«Это была самая горькая минута в моей жизни», — сказал Горчаков после Конгресса царю. «В моей тоже», — ответил царь. Так жилось России с ее фантомом в вестфальском мире.
Перелом
Все изменила лишь Вторая мировая. В отличие от Первой, она не была войной за восстановление «баланса интересов». За ЦЕННОСТИ проливали в ней кровь народы, воевали за жизнь, свободу и стремление к счастью, что в Англии, целый год в одиночку противостоявшей всей гитлеровской военной машине, что на Филиппинах, что в России. Сталин не то чтобы отказался признать эту разницу, он просто не понимал ценностного языка. Для него это была абракадабра, такая же, как в XVIII веке язык американской конституции для политиков «вестфальской» Европы. Он быстро переобучил языку несвободы свой народ (необучаемых поглотил ГУЛАГ), потом треть Европы и вознамерился сделать его вселенским. И некому было его остановить, кроме той заокеанской державы, что с рождения говорила на языке свободы.
То ли Бог хранил новый ценностный мир, возникший из лона Второй мировой, то ли эволюция, не знаю. Но оруэлловский «1984» не состоялся. Знаю лишь, что для одних это было геополитической катастрофой, для других победой ЦЕННОСТЕЙ над ИНТЕРЕСАМИ.
Поэтому казус Прилепина, с которого начал я эту главу, казус, где литературный дар автора нечаянно взял на минуту верх над генеральной линией его партии, послужил для меня не столько поводом лишний раз поиздеваться над незадачливым изборцем, сколько поразмышлять над происхождением языка, на котором он неожиданно для себя заговорил. А также над тем, хорошо ли жилось России в «вестфальском» мире. Особенно после того, как захворала она «соловьевским недугом», порожденным Русской идеей. Ну, и не в последнюю очередь над тем, почему сегодняшняя, путинская Россия так упорно добивается восстановления того самого «вестфальского» мира с его «балансом интересов», в котором ей так неуютно жилось.
* * *
Говорят, что главный международник Совета Федерации РФ Константин Косачев воскликнул, читая Декларацию Совета Европы: «Одного не понимаю, причем здесь ценности?» Безнадежен. Не понимает, что разделился мир после переломного 1945-го-на тех, для кого ценности, свобода, честь и человеческое достоинство по-прежнему ни при чем, и тех, для кого в них суть дела. Сказал бы смысл жизни, когда б не звучало так пафосно, как у Прилепина.
К. И. Косачев
Может ли быть, в самом деле, что Косачев, как и его босс в Кремле, просто по неизреченному своему невежеству не знают, чем грозило бы России восстановление «вестфальского мира»? И вообще понятия не имеют, что это за мир такой, в котором какой-нибудь новый Ленин (или новый Бисмарк) может опять заставить наших детей таскать для себя каштаны из огня?
Так или иначе, для нас с читателем вопрос прост: в каком мире хотели бы мы жить? В мире интересов, где, как говорили туземцы племени Нуэр, правда на кончике копья? Или в мире ценностей, который, по крайней мере, дает нам надежду, что детей наших не заставят прожить жизнь в смертельной погоне за очередным фантомом? Очень, поверьте, важен для меня ваш выбор, мой читатель. Зачем иначе писал я эти четыре книги, посвященные разоблачению фантома «Русской идеи»?
Приложение 1
ТАК НАЧИНАЛАСЬ РОССИЯ
Верна ли легенда о завещании основателя монгольской империи Чингисхана, согласно которой простираться должно было ее владычество от одного конца света до другого? От Тихого океана, в сегодняшних терминах, до Атлантического, включая Европу? Похоже на Чингисхана, но не уверен. Если, однако, легенда верна, то… не вышло. При всей безупречности монгольского стратегического планирования дало оно здесь осечку, не далась им Европа. Почему?
Семь столетий прошло, а вопрос все еще актуальный. Во всяком случае, в России. Еще бы, двумя ногами опирается на нее другая, необыкновенно распространенная в русской литературе легенда. Та, согласно которой именно Русь грудью отстояла Европу. Или, как писал в «Скифах» Александр Блок, «держала щит меж двух враждебных рас, монголов и Европы». Дети в школах учат. Министр иностранных дел РФ и сегодня в подтверждение легенды цитирует Пушкина: «Варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока. Христианское просвещение было спасено истерзанной и издыхающей Россией».