Прием, оказанный великому князю Гаэкваром, превзошел все мои ожидания. По выработанной заранее программе, три дня, проведенные его высочеством в Бароде, были сплошь заполнены всякими восточными увеселениями, столь интересными для европейского посетителя. На обеде, данном Гаэкваром в своем дворце в честь великого князя, гостеприимный хозяин вспомнил, между прочим, о посещении его владений государем императором и высказал искреннее сожаление, что тяжкая болезнь лишила его в то время возможности лично принять августейшего гостя.
Даже полковник Мид, очень любезный, хотя и несколько невоспитанный ирландец, решив, вероятно, что «семь бед — один ответ», устроил в честь великого князя Garden party, на которой присутствовала вся европейская колония в Бароде.
К сожалению, я не имел возможности сопутствовать великому князю в Капурталу, но из рассказов его высочества и лиц его свиты явствует, что магараджа Капуртальский в любезности и предупредительности даже превзошел Гаэквара.
Что касается помещика (земиндара) магараджи Багадура Майменсингского, то он устроил для великого князя в дебрях Восточной Бенгалии весьма интересную охоту на тигров, с 60 слонами. Сам магараджа оказался радушнейшим хозяином и делал все возможное, чтобы угодить гостям.
Клемм.
Индийскии плен штабс-капитана Шульженко
В 1899 году, когда в далекой Южной Африке началась Англо-бурская война, сотни добровольцев потянулись в южные порты на пароходы, чтобы отправиться на помощь бурам. Среди них оказался и наш герой, о котором известно весьма мало.
Александр Николаевич Шульженко (1869 — после 1903) поступил на службу вольноопределяющимся в 1886 году, окончил курс в двухгодичном отделении при Московском пехотном юнкерском училище в 1886–1888 годах. В октябре 1899 года он получил заграничный отпуск и поехал в Южную Африку, где пробыл 15 месяцев, сражаясь на стороне буров. В одном из боев вынес раненного в ногу А. И. Гучкова, будущего председателя III-й Государственной Думы. Решив вернуться на родину, А. Н. Шульженко направился в английский лагерь при г. Пит-Ретифе, но по дороге был схвачен африканцами и препровожден в лагерь Ланкаширского полка. Англичане не могли доказать, что он участвовал в военных действиях, но он был захвачен кафрами с оружием, поэтому его отправили в лагерь военнопленных в Индию. Дальнейшая его судьба известна благодаря нескольким письмам, сохранившимся в архивах.
Письмо штабс-капитана А. Н. Шульженко русскому консулу в Коломбо В. К. Шнейдеру о том, как он попал в плен к англичанам.
Милостивый государь.
Почтительно уведомляю Вас, что я, Александр Николаевич Шульженко, офицер Керченской минной роты, 25 октября 1899 года получил от русских властей разрешение на 6-месячное пребывание за границей, пользуясь которым я проехал в Южную Африку, в Южно-Африканскую республику, где и оставался до 5 апреля 1901 года.
В этот день я добровольно и без всякого на это принуждения направился в английский лагерь в Пит-Ретифском округе, на границе Свазиленда.
Так как я просрочил свой отпуск приблизительно на год, то, по русским военным законам, я подлежу исключению из службы и, в случае возвращения в Россию, заключению в крепости от 6 до 12 месяцев.
Поэтому я почтительнейше прошу Вас уведомить русские военные власти, что я военнопленный и лишен в настоящее время возможности вернуться в Россию. Нет никаких доказательств того, чтобы я нарушил присягу нейтралитета, так как я не был взят на поле сражения, а добровольно явился к англичанам.
Не откажите в любезности сообщить мне, нет ли книг на английском языке о Трансваальской войне и какие из (слово не разобрано. — Авт.). Можно ли достать в Коломбо книгу, озаглавленную «После Претории; партизанская война»?
Прошу также не отказать мне прислать старые русские газеты, которые я Вам возвращу по прочтении.
Так как наш цензор не знает русского языка, прошу ответ Ваш составить на английском или голландском языке.
Заранее благодаря Вас, остаюсь Ваш покорнейший слуга Шульженко.
N.B. Так как я не владею английским языком, вышеизложенное написано моим приятелем.