Московский летописец записал под 1475 годом: «Того же году обретох написание Офонаса тферитина купца, что был в Индеи 4 годы, а ходил, сказывает, с Васильем с Папиным, а сказывает, что де и Смоленска не дошед, умер, а писание то своею рукою написал, иже его руки тетради привезли гости к Мамыреву Василью, к дьяку великого князя на Москву».
Спутники Афанасия Никитина понимали всю важность его тетрадей. Они привезли их к великокняжескому дьяку Мамыреву. Василий Мамырев в московском правительстве был человеком известным. Он был государевым дьяком 18 лет и имел отношение к летописному делу.
Московский летописец включил тетради Афанасия Никитина в летопись. Он поместил «Хожение за три моря» в летописный текст наряду с другими важнейшими историческими памятниками. Так дневник Афанасия Никитина попал в официальную летописную историю Русского государства. Его переписывали несколько раз и включали в другие летописи.
Прошло несколько лет после путешествия Афанасия Никитина, и еще неведомая в его годы Индия стала ареной действий европейских колонизаторов. В 1487 году на розыски пути в Индию из Португалии отправились Педро де Кавильян и Альфонсо де Пайва. Кавильян добрался до индийских берегов, побывал в Каликуте, Гоа и Конаноре. Он писал, что до Индии можно добраться морским путем вдоль африканского берега. В 1497 году из Лиссабона отправилась на поиски пути в Индию морская экспедиция Васко да Гамы.
Имя и записки Афанасия Никитина были забыты. Много позже Н. М. Карамзин снова открыл их для науки и оценил по достоинству: «Доселе географы не знали, что честь одного из древнейших, описанных европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннового[4] века». В «Истории государства Российского» Карамзин писал о «Хожении за три моря». «По крайней мере оно доказывает, что Россия в XV веке имела своих Тавернье и Шарденей (французские путешественники XVII века. — Авт.), менее просвещенных, но равно смелых и предприимчивых, что индийцы слышали о ней прежде, нежели о Португалии, Голландии, Англии. В то время как Васко да Гама единственно мыслил о возможности найти путь от Африки к Индостану, наш тверитянин уже купечествовал на берегу Малабара и беседовал с жителями о догматах их веры».
Записки Афанасия Никитина после этого приобрели большую известность. Они были изданы русским археографом П. Строевым в 1821 году во 2-й части Софийского «Временника». В 1835 году они были напечатаны в «Ежегоднике» Дерптского университета.[5]
Археографическая комиссия в 1853 году издала записки Афанасия Никитина в VI томе полного собрания русских летописей, а спустя четыре года известное Хаклюйтовское общество в Лондоне поместило их в книге, посвященной Индии XV века.
Своей объективностью и точностью записки Афанасия Никитина превосходят многие последующие рассказы об Индии. В своем дневнике он не многословен, но рассказ его всегда полон большого смысла. Он очень сдержан в выражении своих чувств, но там, где они проявляются, мы видим горячее поэтическое сердце. Он скромен и не жалуется на трудности путешествия. Он тосковал по родине. Он очень любил ее. В нем был высокий патриотизм, сознание единства русской земли, сознание ее силы и могущества. Это был великий и горячий патриот. Среди чужого народа он не уронил достоинства русского, был принят как равный, был посвящен в обычаи и религию туземцев. Не товары и богатство привез он с собой на родину, а славу человека, совершившего одно из самых замечательных путешествий своего века. Его дневник широко используется в европейской научной литературе и ценится, как один из лучших источников по истории Индии XV века. «Записки А. Никитина, — писал академик Срезневский, — памятник в своем роде и для своего времени в такой же мере единственный и важный, как и "Слово о полку Игореве"».
Мы только что познакомились с устоявшейся, укоренившейся в нашем сознании традиционной версией путешествия тверского купца в далекую Индию. Ни у кого долгие годы не вызывали сомнения многочисленные нестыковки в описаниях Никитина. Откуда дорогой конь, если купца ограбили? Как он изучил столько сложных восточных языков и за такое короткое время?.. Почему направился прямиком в алмазоносные районы? Вопросов много.