Но по ходу своему эта северная усобица не во всем была похожа на южные: она осложнилась явлениями, каких незаметно в княжеских распрях на юге. В областях южной Руси местное неслужилое население обыкновенно довольно равнодушно относилось к княжеским распрям. Боролись, собственно, князья и их дружины, а не земли, не целые областные общества, боролись Мономаховичи с Ольговичами, а не Киевская или Волынская земля с Черниговской, хотя областные общества волей или неволей вовлекались в борьбу князей и дружин. Напротив, в Суздальской земле местное население приняло деятельное участие в ссоре своих князей. За дядей стоял прежний пригород Владимир, недавно ставший стольным городом великого князя. Племянников дружно поддерживали старшие города земли Ростов и Суздаль, которые действовали даже энергичнее самих князей, обнаруживали чрезвычайное ожесточение против Владимира. В других областях старшие города присвояли себе право выбирать на вече посадников для своих пригородов. Ростовцы во время усобицы также говорили про Владимир: «Это наш пригород: сожжем его либо пошлем туда своего посадника; там живут наши холопы-каменщики». Ростовцы, очевидно, намекали на ремесленников, которыми Андрей населил Владимир. Но и этот пригород Владимир не действовал в борьбе одиноко: к нему примыкали другие пригороды Суздальской земли. «А с переяславцы, — замечает летописец, — имяхуть володимирцы едино сердце». И третий новый городок, Москва, тянул в ту же сторону и только из страха перед князьями-племянниками не решился принять открытого участия в борьбе.
Земская вражда не ограничивалась даже старшими городами и пригородами: она шла глубже, захватывала все общество сверху донизу. На стороне племянников и старших городов стала и вся старшая дружина Суздальской земли; даже дружина города Владимира в числе 1500 человек по приказу ростовцев примкнула к старшим городам и действовала против князей, которых поддерживали горожане Владимира. Но если старшая дружина даже в пригородах стояла на стороне старших городов, то низшее население самих старших городов стало на стороне пригородов. Когда дяди в первый раз восторжествовали над племянниками, суздальцы явились к Михаилу и сказали: «Мы, князь, не воевали против тебя с Мстиславом, а были с ним одни наши бояре; так ты не сердись на нас и ступай к нам». Это говорили, очевидно, депутаты от простонародья города Суздаля.
Значит, все общество Суздальской земли разделилось в борьбе горизонтально, а не вертикально: на одной стороне стали обе местные аристократии, старшая дружина и верхний слой неслужилого населения старших городов, на другой — их низшее население вместе с пригородами. На такое социальное разделение прямо указал один из участников борьбы, дядя Всеволод. Накануне битвы под Юрьевом он хотел уладить дело без кровопролития и послал сказать племяннику Мстиславу: «Если тебя, брат, привела старшая дружина, то ступай в Ростов, там мы и помиримся; тебя ростовцы привели и бояре, а меня с братом Бог привел да владимирцы с переяславцами».
Классовая вражда в ее основе. Так в описанной усобице вскрылись различные элементы местного общества с их взаимными враждебными отношениями. Мы видим, что борются князья-дяди с князьями-племянниками, старшие вечевые города с пригородами, городами младшими, высшие классы местного общества, служилый и торговый, с низшим населением «холопей-каменщиков», как зовут его ростовцы.
Но в глубине этой тройной борьбы таилась одна земская вражда, вытекавшая из состава местного общества. Чтобы понять происхождение этой вражды, надобно припомнить, что городская знать Ростова и Суздаля принадлежала к старинному русскому населению края, которое принесено было сюда ранней струей колонизации, давно, еще до княжения Юрия, здесь уселось и привыкло руководить местным обществом. Вместе с Юрием Долгоруким, т. е. в начале XII в., водворились в Суздальской земле и бояре, старшая дружина. Это был другой, старый и руководящий класс местного общества; вместе с богатым купечеством Ростова и Суздаля он и вступил в борьбу с пригородами. Последние, напротив, населены были преимущественно недавними колонистами, которые приходили из южной Руси. Эти переселенцы выходили большей частью из низших классов южнорусского населения, городского и сельского. Являясь в Суздальскую землю, пришельцы встретились здесь с туземным финским населением, которое также составляло низший класс местного общества. Таким образом, колонизация давала решительный перевес низшим классам, городскому и сельскому простонародью, в составе суздальского общества: недаром в старинной богатырской былине, сохранившей отзвуки дружинных, аристократических понятий и отношений Киевской Руси, обыватели Ростовско-Залесской земли зовутся «мужиками-залешанами», а главным богатырем окско-волжской страны является Илья Муромец — «крестьянский сын».