В это время еще ходили старые ассигнации, и тогда было решено постепенно выкупить их по фиксированному курсу, а потом уже ввести новую денежную единицу. При этом Канкрин рассчитал: чтобы полностью гарантировать обмен новых кредитных билетов на золото, надо, чтобы золотой запас равнялся 1/6 выпущенной в обращение бумажной массы, т. е. если вы хотите обеспечить постоянный обмен, то у вас, например, на 300 миллионов бумажных денег, находящихся в обращении, должны быть обеспечены 50 миллионов золотом, находящимся в казне. Расчеты показали, что совершенно свободный обмен гарантируется именно таким соотношением.
Итак, в казне оказалось 56 миллионов золотом, и, соответственно, можно было выпустить много кредитных билетов. Курс русского рубля стал прочен, он стал твердой валютой во всей Европе, с русскими рублями отныне можно было ехать в любую страну — Германию, Францию, Англию. Их всюду {79} принимали, поскольку знали, что за это можно получить золото. Это было колоссальное достижение, и потом уже в XIX веке курс русского рубля колебался очень незначительно.
2. Крестьянский вопрос
Второй реформой стала попытка разобраться с крепостным правом. У нас все говорят о Николае как о крепостнике, но это совершенно не так. Крепостное право, которое зародилось в XV столетни, получило свое классическое выражение в XVII столетии; в XVIII веке оно начало видоизменяться, а в XIX столетии уже переживало полный кризис.
После войны с Наполеоном многие помещики, конечно, разорились. Уже развивалась купеческая промышленность, которая вытеснила дворянские фабрики и заводы. Купцы всеми правдами и неправдами переводили своих крепостных в свободных людей, поскольку свободные рабочие работали гораздо лучше. Процесс этот шел очень интенсивно Николай, конечно, понимал, что это нонсенс — крепостное право, но не знал, как к этому подступиться.
Проблема была непростой. Освобождать крестьян без земли было нельзя. Крестьяне считали. эту землю своею, раз они ее обрабатывали, тем более что у всех было подсобное хозяйство. Это одна сторона вопроса. Если же отбирать землю у помещиков, то вряд ли будет довольно русское дворянство — не говоря уже о том, что при этом нарушался бы принцип частной собственности.
Была проблема с дворовыми людьми, которых можно было сделать лично свободными и выбросить на улицу, потому что они наделов не имели. А дворовых было очень много — это было фактически целое сословие Наконец, было совершенно очевидно, что земледелие, скажем, в Костромской губернии сильно зависит от земледелия в Тамбовской, а земледелие в Тамбовской губернии ничего не имеет общего с земледелием в Малороссии.
Как решать эту проблему, было непонятно, везде была разная плотность населения с разной, как теперь называют, инфраструктурой. Так отхожие промыслы, которые были обычным делом, например, во Владимирской, Ростовской, Ярославской губерниях, совершенно были неизвестны на юге. Соответственно, барщинная система, преобладавшая на юге, была сравнительно не развита на севере, где преобладал оброк. Все эти проблемы не были сформулированы правильно отчасти еще и потому, что не было людей, которые могли все это охватить. Сознание людей еще отставало от требуемого уровня. И я думаю, что у нас появятся работы, посвященные деятельности этих комитетов, потому что мы подробно ничего об этом не знаем. При советской власти об этом писали мало.
Систему, которая у нас складывалась на протяжении многих сотен лет, просто так изменить было невозможно. Екатерина II говорила в Наказе о крестьянах, Павел рекомендовал определенную барщину, Александр I ввел правило для крестьян Лифляндской и Финляндской губерний, а также закон о вольных хлебопашцах, и каждый последующий шаг был больше предыдущего При Александре I на основании указа о вольных хлебопашцах была отпущена на волю первая партия крепостных крестьян, хотя, конечно, это было каплей в море на фоне многомиллионного населения Но если Александр отважился только на указ о хлебопашцах, то Николай создал постоянно действующую структуру, которая должна была работать над этим вопросом. Было очевидно, что появляются люди, которые этим вопросом занимаются, которые понимают его важность для страны.
3. Кавказская война
Говоря о других политических явлениях, следует отметить, что творилось на Кавказе. Война там началась еще при императоре Александре I и была обусловлена ходом событий конца XVIII века, т. е. уже переговоры Ираклия с Екатериной сделали ее необходимой. Дело в том, что Грузия и Армения были отрезаны от России. Армянам постоянно угрожали и персы, и турки, и единственное, что могло их защитить, это присоединение к России Северного Кавказа.
Началась война, где нашим союзником выступала в первую очередь Грузия, а противником — народы Северного Кавказа, которые противопоставили нам, помимо свободолюбия, религиозную идею. Война закончилась при Александре II, когда князь Барятинский, бывший одноклассник Лермонтова по училищу, пленил Шамиля. Первым командующим на Кавказе был Ермолов, затем Паскевич, затем Воронцов, а потом Барятинский.
Война эта велась очень долго, и служба на Кавказе порой носила характер ссылки для некоторых вольнодумцев и безобразников. С другой стороны, военные действия в курортных районах Пятигорска и Кисловодска не производили очень уж тяжелого впечатления. Тактику и стратегию в этой войне определил еще Ермолов, и все случаи отступления от нее приводили к неудачам. Он вырубал леса, устраивал просеки в Чечне, которая была покрыта лесами. Мирные аулы не трогали, но если какой-то аул давал отпор, то в ход шло все — от взятия заложников до уничтожения всех, кто сопротивлялся, а иногда и всего аула. Жестокость была не принципом, а тактикой в определенной ситуации. И медленно, пядь за пядью покоряли это очень большое пространство — Чечню и Дагестан, продвигаясь ближе к Закавказью.
Кончилось все это тем, что когда были замирены и Чечня, и Дагестан, мы продвинулись к территории современной Абхазии, где военные действия тоже были очень быстро закончены. Эта война имела много любопытных черт. Например, сын Шамиля, который был взят в качестве заложника, окончил кадетский корпус в Петербурге и должен был вступить в брак с представительницей одного из аристократических семейств, а потом он предложил себя в качестве выкупа за плененных в этой войне и умер от чахотки. В этой истории много и поэтического и трагического, как во всякой войне. Когда Шамиль попал в плен, его привезли в Петербург, а потом назначили постоянное место жительства и постоянный пенсион. Он мог поехать в Мекку, он переписывался со своим победителем — Барятинским; их письма очень {80} интересно читать, потому что удивительными были отношения этих людей, которые не только не унижали достоинства друг друга, а наоборот, относились друг к другу с полным уважением. Они были достойными противниками.
Шамиль, патриот своей страны, имам (религиозный деятель), не отличался особым милосердием, и часто в разъездах по аулам его сопровождал палач, который сразу приводил в исполнение приговоры над темп, кто был неугоден имаму или нарушал законы шариата. А нарушать их приходилось довольно часто, поскольку хитроумные гяуры действовали не только обходительно, но и подкупательно, прибегая порой к классическим методам — в аул вкатывалась бочка водки. «Огненная вода» действовала иногда крайне радикально. Вкусивший этого напитка однажды жаждал вкусить еще, и после этого ни о каких боевых действиях уже речи не было.
Итак, Кавказ был завоеван позже — медленно, но верно. Александр II фактически это дело завершил.