Шнирельман о родноверах. Главный научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, доктор исторических наук В.А. Шнирельман считается экспертом по неоязыческому движению в России. О неоязычниках писали религиоведы, историки, философы (А.В. Гайдуков, Л.С. Клейн, В.В. Прибыловский, А.В. Прокофьев) и православные богословы (А.В. Кураев, И. Уткин, А.Л. Дворкин, Д.А. Адоньев). Но Шнирельман пишет на эту тему больше всех остальных, и, что немаловажно, его работы цитируют на Западе (часть исследований он проводит на американские гранты). Поэтому труды Шнирельмана считаются главным источником информации о родноверах. До распада СССР Виктор Шнирельман изучал историю скотоводства; в постсоветский период он занялся исследованием идеологии ксенофобии, антисемитизма и расизма в России и, в частности, среди русских неоязычников.
В статье, опубликованной в «Славяноведении» (2005), Шнирельман выводит из СССР русских неоязычников (правильнее, родноверов. — К.Р.) не только по месту рождения, но и идеологически. По его мнению, русское неоязычество «восприняло целый ряд советских представлений и стереотипов». Среди них — «этническое видение действительности, вера в примордиальный[35] образ народа (этноса), преклонение перед "народной (крестьянской) традицией", приоритет коллектива... перед личностью, вера в живительную силу родной земли, а также глубоко укоренившееся ощущение постоянно нависавшей над страной угрозы, исходившей от якобы безусловно враждебного окружения. В том же ряду стояли полное неприятие христианства и ксенофобия». Если перевести фразу на общедоступный язык, то она означает, что советские люди различали национальности, верили, что каждая нация (этнос) имеет свои особенности, уважали крестьянские традиции, ставили интересы коллектива выше личности, любили родную землю и боялись нападения врагов. В том же ряду стоит полное неприятие христианства и нелюбовь к иностранцам.
В этом описании нет ничего специфически советского. Во всех странах различают своих и чужих и стереотипно судят о соседях, уважают крестьянский труд и традиции, ценят родную землю. Примат коллективного над индивидуальным, не свойственный Западу, распространён на Востоке. Автор допустил передержки. Он явно преувеличил боязнь внешних врагов. В 70-х и 80-х гг. население СССР было обоснованно уверено в мощи Советской армии. Не было неприятия христианства. Православная церковь была уважаема; атеистическая пропаганда велась формально, и хотя коммунисты сами не относили в церковь детей для крещения, младенцев приносили бабушки. Нет ничего дальше от правды, чем утверждение о ксенофобии советских людей. К иностранцам относились доброжелательно. Никто не оскорблял, тем более не нападал на темнокожих студентов. Выпускники Университета дружбы народов до сих пор хранят тёплые воспоминания о годах учёбы в СССР. Не было антиамериканизма: к американцам относились много дружелюбнее, чем в наши дни.
Попытки Шнирельмана вывести идеологию неоязычников из советской идеологии несостоятельны. В 80-х гг., как и на протяжении всего существования Советского государства, провозглашались братство и дружба народов, а не вера в род и кровь, заявленные родноверами. Предпринимались усилия по формированию общности советских людей, причём не безуспешные (их смела волна национализма 90-х). В реальной жизни этничность, конечно, значила, но она давала преимущества титульным нациям союзных (и автономных) республик, а не русскому народу — общему донору. Недовольство бедностью русской провинции, особенно деревни, по сравнению с жизнью в союзных республиках[36], способствовало появлению национализма среди части интеллигенции, но большинству русских национализм был несвойствен.
Шнирельман заблуждается, рисуя родноверов примитивными ксенофобами: среди членов «Круга Языческой Традиции» есть люди не уступающие ему в знаниях. Он пишет об их невежестве: «Отдав 20 лет изучению первобытных и традиционных обществ, я с сожалением обнаруживаю, что нынешние адвокаты "родоплеменных религий" вовсе не знакомы с огромной научной литературой, посвященной этим сюжетам» — и приводит пример — незнание родноверами, что «Бхагават-гиту написал Шри Шримад А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада (1896—1977)». В ответной статье С.В. Зобнина и др. возражают: «Да нет же, уважаемый г-н Шнирельман! Ваше заявление претендует на новейшее открытие в индологии. В издании Библиотеки всемирной литературы 1974 года Бхагават-гита приведена как органическая часть древнего эпоса... Что же написал Свами Прабхупада? Видимо, один из многочисленных комментариев к Гите, под известным названием "Бхагават-гита как она есть"». Авторы сожалеют, что Шнирельман не пожелал познакомиться с членами Совета «Круга». Тогда бы он не утверждал, что в совете всего одна женщина (их пять) и что все родноверы почитают «Велесову книгу»:
«... пообщавшись с представителями Круга, В. А. Шнирельману было бы неловко написать такое: "С точки зрения профессиональных учёных (историков, археологов, этнографов и лингвистов), речь идет о деятельности дилетантов, не только искажающих "научные факты", но и прибегающих к откровенным фальшивкам ("Велесова книга") в поиске псевдонаучных оснований для своих фантастических построений». Ему пришлось бы учесть признанные научные работы язычников, включая диссертации, монографии, исторические, этнографические, религиоведческие исследования, свободно обходящиеся без так называемой "Велесовой книги". Доступны открытые интернет-дискуссии язычников, в том числе оспаривающие достоверность "Велесовой Книги", критикующие многочисленные псевдоязыческие фантазии. Язычники достаточно жёстко и с приведением конкретных научных аргументов спорят между собой и этим опровергают новейший псевдонаучный миф о безусловном признании священности "Велесовой книги", а тем более авторских книг А.И. Асова и др.».
В конце своей статьи Шнирельман выступает в роли судьи, призванного вынести приговор: неоязычникам он разрешает заниматься экологией и ни в коем случае не лезть в политику. Заключает он следующим образом: «Русское неоязычество находится на распутье, и перед ним открываются две дороги — либо продолжать культивировать ксенофобию, что ведет к неонацизму, либо сместить акцент на экологическую безопасность, феминистские идеи и раскрепощение человека от чрезмерного пресса современной массовой культуры, как это уже сделали многие западные неоязыческие группы. Какой путь изберет русское неоязычество, покажет будущее».
Идейные истоки родноверия. Статья Шнирельмана в «Славяноведении» (2005) и другие его работы свидетельствуют, что автор не сумел разобраться в русском неоязычестве. Он не определил категорию явлений, к которым относится неоязычество (родноверие); неверно вывел идеологию родноверия из советского прошлого, чем закрыл себе путь к её пониманию; недооценил интеллектуальный потенциал родноверов, благодаря чему оказался несостоятельным в прогнозировании развития движения. Между тем категория явлений, к которой относится родноверие, очевидна. Это — эскапизм, уход от нежеланной реальности. Эскапизм в наше кризисное время — кризиса не только русской цивилизации, но цивилизации Запада — широко распространён. Формы его чрезвычайно разнообразны: компьютерные и ролевые игры, субкультуры, секты, общества по интересам. Родноверы — лишь одно из движений, причём не религиозных, а мировоззренческих.
Идейные истоки родноверия следует искать не в советском прошлом, а в национальном романтизме XIX в. с его увлечением этническим фольклором и в философии Фридриха Ницше, писавшего: «Величайшее из новых событий — что "Бог умер" и что вера в христианского Бога стала чем-то не заслуживающим доверия — начинает уже бросать на Европу свои первые тени». Влияние Ницше на родноверов глубже отрицания христианства: в их взглядах и обрядах прослеживаются провиденная им борьба Аполлона и Диониса, а в воспитании ратоборцев — культ сверхчеловека. Славянские традиции родноверов были реконструированы по монографиям Б.А. Рыбакова. Они выступают в обрядах и магии, без которых движение не пошло бы дальше кружков любителей истории. В родноверии очень важно эмоционально-эстетическое начало. Напомню, что движение зародилось под влиянием творчества Владимира Чивилихина и Константина Васильева. В дальнейшем писатели и художники оказывали на родноверие различное, нередко противоречивое, воздействие.
35
Примордиализм этничности означает понимание этноса как биосоциальной или социокультурной общности. По мнению В.А. Тишкова и В.А. Шнирельмана, примордиализм устарел и должен уступить место трактовке этноса как политического мифа или изучению этничности на уровне человека.
36
Закупочные цены на сельхозпродукты средней полосы были занижены по сравнению с ценами на теплолюбивые фрукты и овощи. По обеспеченности жильём, проценту дорог с твёрдым покрытием РСФСР уступала всем союзным республикам европейской части СССР (Резников K.O. Украинцы и русские: идеология противостояния. М., 1996, № 4. С. 128-154).