С. В. Иванов. Баскаки в Твери.
Юрий вел теперь (в 1317 году) на своего врага татар под начальством татарского князя Кавгадыя, ехавшего с ним в качестве посла. Суздальские князья, сообразив, что Юрий в милости у царя, присоединились к нему; но это не помешало татарам бесчинствовать на пути в Костроме, Ростове, Дмитрове и Клину. С татарами были хивинцы и мордва. Путь их лежал в Тверскую землю. Юрий хотел наказать своего противника. Если, проходя по Суздальской земле, татары не слишком уважали собственность и личность русского человека, то, вступив в Тверскую землю, они без разбора жгли всякое жилье, попадавшееся на пути, и мучили разными муками людей, которых захватывали в свои руки. Михаил выступил против них и 22 декабря 1317 года встретился с ними за сорок верст от Твери на урочище, называемом Бортенево. Рать Юрия была разбита. Сам Юрий ушел в Торжок, а его брат Борис, жена Агафья и Кавгадый попали в плен.
Святой князь Даниил Александрович Московский и Данилов монастырь, где покоятся его останки.
Михаил выдал Юрию только тело жены, которое отвезли для погребения в Ростов, в церковь Пресвятой Богородицы. При посредничестве новгородцев соперники порешили на том, чтобы им обоим идти в Орду. Кавгадый, находясь в плену у Михаила, уверил его, что он помогал Юрию и напал на Михаила без ханского дозволения.
После своего освобождения из тверского плена Кавгадый соединился с Юрием, и они положили между собой совет собрать всех князей низовских (то есть Суздальско-Ростовской земли), пригласить бояр от русских городов, особенно от Новгорода, и ехать в Орду с обвинением на Михаила. Так и сделали. Все они поехали к Узбеку. Михаил, услышав, что на него собирается такая гроза, послал в Орду своего сына Константина, а сам в течение некоторого времени раздумывал, что ему делать, и наконец решился пуститься в путь. Он отправился с сыновьями Дмитрием и Александром.
Бояре и сыновья уговаривали Михаила не ездить, а послать в Орду еще одного из сыновей. «Не вас, детей моих, требует царь к себе, – сказал Михаил, – головы моей он хочет. Если я уклонюсь, вотчина моя будет полонена и множество христиан перебито. И после того придется мне умереть, так уж лучше положить свою душу за многие души!» Он отправился и 6 сентября 1318 года достиг устья Дона, где находился тогда хан Узбек с ордой, по обычаю предков странствовавший передвижными городами. Там встретил Михаила его сын Константин. Михаил по обычаю поднес дары царю, царице и вельможам. Узбек приказал приставить к Михаилу, как к подсудимому, приставов, но велел обращаться с ним почтительно.
Так прошло полтора месяца. Наконец хан приказал князьям рассудить дело Михаила Ярославича с Юрием и представить ему: тогда хан оправданного пожалует, а виновного казнит. И вот по такому повелению собрались в кибитку князья и положили разные грамоты, свидетельствующие о преступности Михаила. Его обвиняли в том, что он брал дани с городов, управляемых этими князьями, и не отдавал царю. На этом суде был и Кавгадый и старался всеми способами очернить Михаила. Через неделю Михаила поставили на другом суде (должно быть, уже только татарском) и тут ему произнесли такое обвинение: «Не давал царевой дани, бился против царского посла и уморил княгиню жену Юриеву».
Ханский ярлык, или пайцзе (басма).
После этого осуждения к Михаилу приставили стражу, состоявшую из семи человек от семи князей. Князю Михаилу на шею надели тяжелую колоду, которая столько же причиняла мучения, сколько означала поругание. Хан отправился в поход против Персии; Михаила потащили за ним в обозе. Когда хан в степи во время похода расположился станом и в стане открылся торг, Кавгадый приказал поставить всенародно Михаила с колодой и созвать заимодавцев, то есть тех, кто жаловался на его несправедливые поборы. Это был правеж, обычай, который впоследствии вошел в русское судопроизводство: неисправного должника выставляли на торгу и били по ногам. Наконец после двадцатишестидневного томления за рекой Тереком, по ту сторону гор, 22 ноября в среду, Кавгадый и Юрий Данилович со своими людьми подъехали к веже (кибитке), где находился несчастный Михаил; в кибитку вошли убийцы, повалили князя на землю, и один русский по имени Романец вонзил нож в сердце страдальца. Когда Юрий и Кавгадый вошли в кибитку и увидели обнаженное тело Михаила, Кавгадый с суровым видом сказал Юрию: «Ведь он тебе старейшим братом был, словно отец; для чего же тело его лежит брошенное и голое!» Юрий приказал прикрыть труп епанчей.