В связи с землевладением служилые люди позаботились и об обеспечении себя крестьянским трудом. Уже при Михаиле Федоровиче были приняты к этому некоторые меры. Тогда установлен был сначала 5-летний срок давности для сыска беглых крестьян, потом был заменен 10-летним для бежавших и установлен 15-летний для вывезенных крестьян, а теперь государь отменил срок давности, предоставив сыскивать беглых крестьян бессрочно. Этим был сделан новый шаг к прикреплению крестьянской массы. Таковы были меры, предпринятые правительством в интересах служилого класса.
Кроме служилых людей на соборе 1648 года присутствовали выборные от посадских обществ, представители гостинных и суконных сотен и черных сотен и слобод, а также и представители провинциальных посадов по 1 и по 2 человека, смотря по городу, — всего на соборе посадских было около 80 человек. Конечно, интересы посадского населения также должны были найти выражение и удовлетворение в Уложении. Интересы их страдали, главным образом, от того, что многие тяглецы выходили из посада, а оставшиеся принуждены были, в силу круговой ответственности, платить подати и за выбылых. Уложение постановило: вернуть в тягло всех вышедших в другие общественные состояния и запретить посадским людям записываться в закладчики и называться чьими-либо крестьянами и людьми, то есть холопами, под страхом торговой казни, то есть публичного наказания кнутом и ссылки в Сибирь. Кроме этого, Уложение признало за правило, что посадские вдовы и дочери, выходя замуж с недвижимым имуществом за вольных людей, сообщают своим мужьям посадское состояние, так что они становились посадскими тяглыми людьми, если не желали продать свое посадское имущество кому-либо другому, на которого тогда переносилось и тягло. Все эти меры способствовали обособлению посадского населения и вместе с тем прикрепляли посадских людей к тяглу. Эта прикрепительная тенденция шла не только сверху, но и снизу, то есть прикрепления желало не только правительство, но и само посадское население. Интересы посадского населения сильно страдали и от того, что с ними конкурировали в торговле и промыслах владельческие крестьяне, проживавшие в посаде, но не записанные вместе с посадскими в тягло. Чтобы иметь возможность платить тягостные подати, посадские люди должны были назначать товарам более высокие цены, нежели нетяглые люди, жившие и торговавшие в посаде. Эти люди назывались дворниками или подворниками и были, по большей части, крепостными крестьянами служилых людей. Служилые люди имели, обыкновенно, в городе свои дома, куда они укрывались при нашествиях татар и куда свозили имущество, жен и детей; там же они и останавливались во время своих приездов в город. В отсутствие владельцев во дворе оставались дворники, они-то в свободное время и занимались торговлей и промыслами в посаде, конкурируя с членами тяглой посадской общины, но сами не платя посадского тягла. На этих дворах нередко жили и занимались торговлей люди, которые только числились дворниками, а на самом деле всего лишь снимали помещение во дворе. Конкурировали с посадскими и жители монастырских и архиерейских слобод, то есть люди, жившие на обширных усадебных землях монастырей и церквей. Такие слободы были не только в городе, но часто и поблизости от города, а между тем люди, жившие в этих слободах, монастырские служки и крестьяне, занимались торговлей и промыслами в городе, конкурировали с членами посадской общины, а сами не входили в ее состав и не связывали себя с ней круговой порукой в уплате податей. Все это возбуждало в среде посадского населения большое недовольство, которое и выразилось в челобитной посадских людей на соборе 1648–1649 годов. «На Москве и около Москвы, — говорилось в челобитной, — по городам и на посадах дворы, и около посадов заведены слободы патриарши и митрополичи, и владычни, и монастырский и боярския, и княженецкия, и стольников и думных, и ближних людей, а в тех де дворех и в слободах живут многие торговые и ремесленные люди и дворники, торговые крестьяне, и всякие промыслами и торгами большими на Москве и в городах торгуют и промышляют, и многими лавками и онбары, и соляными варницами посадскими владеют, и во всяких промыслех их такие заступные и торговые люди затеснили и изобидели многими обидами; а с промыслов де они с своих и с вотчин государевых податей не платят и служб с ними не платят, живут всегда во льготе и на Москве де, и в городех от них, заступных людей, в торгех и в их многих обидах чинится и междоусобия и ссоры большия». Посадское население и просило, чтобы правительство не позволяло жить в посаде никому, кто не несет посадского тягла. Правительство вняло голосу посадских людей и постановило: взять в казну все владельческие вотчины и обложить посадским тяглом промыслы и торги в посаде.
Такое удовлетворение нашли в Уложении интересы военно-служилого класса и посадских людей. Соборное Уложение 1649 года является поэтому не только памятником правительственной деятельности царя Алексея Михайловича, но и памятником общественного движения 40-х годов XVII столетия, выразителем стремлений военно-служилого и промышленного классов русского общества. Если мы обратим внимание на эти стремления, то увидим, что они вовсе не шли в сторону от господствовавшего направления жизни: вся предшествующая история вела к сословной дифференциации на почве экономических интересов и государственного тягла.
Издание Уложения было самым крупным фактом правительственной деятельности Алексея Михайловича, в дальнейшем эта деятельность также стояла в связи с общественным движением 40-х годов XVII века.
Это обстоятельство является очень важным. Как известно, в исторической литературе существовало мнение, что общество XVII века было рыхлое, мягкое, пассивное, что оно само не участвовало в государственном строении, а лишь пассивно воспринимало то, что проводилось правительством. Но при более внимательном исследовании факты показали другое. Для нас теперь ясно, что общество XVII века принимало активное участие во внутренних делах государства, оказывало заметное влияние на направление политики правительства, что само Уложение явилось в результате совокупной работы над выработкой его содержания всех общественных групп, представленных на соборе 1648–1649 годов.