— Но позвольте, Андрей Дмитриевич, Тихоокеанское побережье за Россией!
— Да понятно, что сплошной «Континентальный вал» ни одна, ни вторая сторона не в силах выстроить. Тысячевёрстные расстояния — не шутка! Остановятся в середине континента. О чём я? Ах, да о добровольцах. Обкатать их конечно нужно, чтоб мужчинами себя почувствовали, на войне побывавшими. Разница между обстрелянными бойцами и новичками — огромного размера. А как закончится здешняя заваруха, предложим участки в Орегоне и на границе с Британской Колумбией. Пускай заселяют, обживают, тут не забалуют.
— А что с железной дорогой до Тихого океана?
— Южную, что на паях с Российско-Американской Компанией тянет Правительство Конфедерации строят невиданными темпами, три прочих батальона Добровольческого корпуса там тоже отметятся. Инженеры на стройке обещают через год-полтора запустить сквозное движение, вот как раз от Норфолка до Сан-Диего. От порта к порту через континент! А стройка северян сейчас забуксовала. Объединились в районе Чикаго банды дезертиров не желающих гибнуть за барыши банкиров и железнодорожных магнатов. Грабят банки, государственные учреждения на Среднем Западе, разрушают полотно железной дороги.
— Ого! Если спрошу, не приложили ли вы руку к этим беспорядкам, Андрей Дмитриевич, не поставлю вас в неловкое положение?
— Лучше не спрашивайте, Василий Васильевич, чтоб СЕБЯ не поставить в неловкое положение, — отпарировал посол России в КША.
— Ловко уели, — смущённо признал Михеев, — сразу видно дипломат, горчаковская выучка!
— Чёрт, совсем забыл! Горчаков через пару недель приезжает! С официальным визитом, по итогам которого Россия может вступить в войну на стороне КША. И Добровольческий батальон, как единственная русская часть в Ричмонде, должен непременно участвовать в торжественных церемониях.
— Ох ты ж горюшко! Мои охламоны в шагистике «сено-солома». Пару раз всего и практиковали строевщину.
— Вот и первое важное задание на земле американской. Не допустить, чтоб престиж России упал из-за нечётких строевых приёмов. Завтра ещё день на обустройство, а послезавтра извольте начать учение. Да не смотрите так на трость, Василий Васильевич, вам на коне с палашом лицедействовать. А вольнопёрам придётся туго с непривычки. Так на то и армия.
— А форма?
— Найдём. И парадная отыщется на складах и повседневная. Уж «посольский» то батальон обеспечим, не сомневайтесь.
Глава 3
Спровадив «черноморцев» в Конфедеративные Штаты Америки (а поехали с Корниловым и Нахимовым почти все старшие офицеры, угодившие в «Кондопогскую ссылку», лишь семь моряков отказались принимать участие в войне Севера и Юга, предпочтя «оставаться охранять окрестности Онежского озера») я крепко задумался.
Слом вековых, незыблемых ещё недавно флотских традиций шёл полным ходом, во всех морских державах. А Павел Степанович и Владимир Алексеевич, как ни крути, но марсофлотовцы до мозга костей и перестроиться, откреститься от «парусной романтики» у адмиралов не получится. Вроде и понимают необходимость ухода от паруса, но физиономии «бывалых» моряков, наблюдающих океанские пароходы серии «Выборг» столь выразительны, что являются лично для меня тестом на «профпригодность». В самом деле: большой корпус лайнера, надстройки венчают труба и пара брёвен-мачт, исполняющих исключительно функцию передачи флажных сигналов. Уродцы, одним словом — «утюги»…
Другое дело — клипера, там паровая машина совмещается с парусом, существенно повышая автономность. Так им и предстоит крейсерство в океане неделями! А пароходы чётко нацелены пересечь Атлантику и, заполнив угольные ямы, — в обратный путь. Отклонения от маршрута лишь в крайнем случае. Но как увижу «перекошенное» лицо морского волка, рассматривающего суда трансатлантической линии, сознание сразу «отщёлкивает» офицера в стан ретроградов. Ничего не могу с собой поделать. Спасибо «сдвоенной матрице» — память абсолютная, что читал в прошлой жизни, при некотором усилии вспоминается от и до, даже чертежи мудрёные всплывают из глубин подсознания. А читал, ой как немало. Однако прогрессорство не по моей части, — всё лучшее мигом переймут, перехватят промышленно развитые европейцы. Да те же североамериканцы моментально скопируют образцы морских мин и бензиновых двигателей, не говоря уже о «дизеле», каковой в этой реальности будет точно носить иное имя. Как приехал, ещё с 1848 года попросил Путилова, ставшего компаньоном великого князя, создать «Особое Техническое бюро» при заводе, который в этой реальности я выкупил из казны за «калифорнийское золото», сделав Николая Ивановича младшим компаньоном. По правде говоря, то золото было с сибирских приисков, но сие неважно. Важно, что «скромный» великий князь поименовал «Общество заводов» — «Путиловским», о чём много судачили в своё время, а незабвенный папенька Николай Павлович даже похвалил второго сына за продуманную дипломатию. Дескать, теперь Путилов в лепёшку расшибётся, за такую честь то.