— Простите, господин подполковник, — Арсений попытался изобразить строевую стойку, — а почему государь не собрал батальон, не произнёс речь.
— Да не тянись, вольнопёр, — добродушно хохотнул Михеев, — ещё настоишься во фрунт. Такие дела ребята, — Константин Николаевич нашему батальону дал особое задание. Если прочие три батальона сразу направляются пароходами в Мексиканский залив, в Техас и далее марш-марш на Калифорнию, то мы прикомандированы к российскому посольству в Ричмонде. Мало ли — прорвут северяне фронт, там до столицы то всего ничего, один рывок, и придётся дипломатов выручать. А потому, кто на коне держаться не горазд, смазывайте заранее задницы — переходим из пехоты в драгуны, лошадки в Норфолке нас уже ждут, сейчас подвезут две тысячи револьверов, по два на каждого, плюсом к винтовке. Ну и шашки подвезут вместе с кольтами. Смотрите, не покалечьте друг друга по дури.
— Мы же не казаки, есть такие, кто к коню подойти боится. Опозоримся перед американцами.
— Нашёл о чём переживать, эх, молодо-зелено. Едешь за океан умирать и боишься оказаться смешон в глазах тамошних барышень, сидя на лошади как собака на заборе? Ничего, обвыкнетесь. Я так его величеству и сказал — если батальон сформирован и готов к отправке, менять одних на других, пусть и лучших стрелков и кавалеристов считаю неправильным. Наловчитесь и шашками махать и гарцевать что твой Денис Давыдов.
— И что государь?
— А что государь? Согласился, говорит, если б задумали показуху учинять, то можно под видом добровольцев отправить и кавалергардов и преображенцев. Но поскольку в Корпус записались люди, искренне желающие послужить интересам Отечества в краях дальних, несправедливо в последний момент производить перетасовки. Правда, просил его величество подтянуть боевую подготовку и хоть немного по плацу вас погонять, ведь маршировкой совсем не занимались, а придётся в Ричмонде почётные караулы выставлять. Ну да ладно, решим сей вопрос, решим. Помнится, когда Владивосток с его величеством, в те времена великим князем закладывали, про плац и парады вообще не думали — баньку бы поскорее срубить да казарму успеть до больших морозов. Так, поговорили и за работу — вон, похоже, из флотского арсенала револьверы везут, пойду принимать…
Пока личный состав третьего батальона Добровольческого корпуса под присмотром взводных с развесёлым мат-перематом забивал трюмы «Выборга», подполковник Михеев двинулся, сильнее обычного опираясь на трость, к соседнему причалу, где готовился в отправке в КША первый батальон Корпуса. Капитан Маслов, завидев коллегу поспешил сократить путь товарищу и забыв о солидности пробежал с полсотни шагов, затем картинно перешёл на строевой и изящно откозырял, приветствуя старшего по званию.
— Брось Пётр Тихонович, не на Марсовом поле. К тебе государь заезжал?
— Так точно, Василий Васильевич, уделил время, уважил.
— И что думаешь? Наверняка с тобой Константин Николаевич о том же говорил, я не касаюсь задач батальонам.
— Непросто придётся, Василий Васильевич. И тебе в Виргинии, и нам в Техасе и Калифорнии. Если уже сейчас, по прошествии всего пары месяцев с начала военных действий у Конфедерации страшнейший недостаток вооружения, то что случится через полгода?
— Да уж. Когда его величество приказал принять в догруз не только револьверы и шашки, но и тысячу «константиновок» с боеприпасом, сразу почуял — неладно дело. Мы же как рассчитывали: прибудем в Норфолк, там со складов Российско-Американской Компании и получим винтовки. Ан нет, не осталось ничего — всё выгребли конфедераты. Интересная штука выходит, — везём людей умирать за их интересы, да ещё оружие и патроны за наш счёт.
— Погоди, провизию закупать будем, попомни мои слова. Нам в Калифорнии полегче придётся, а твоим орлам в Виргинии ушами не хлопать — иначе объедят союзники.
— Даже так?
— А вот увидишь, Василий Васильевич. Южане лучшие земли отдают под хлопок, все силы на «белое золото» бросают. Вроде со стороны большое поместье, а зерна да овощей да мяса производят только чтоб самим прокормиться. На Юге считается неудачником тот, кто выращивает продовольствие на продажу. Дескать, аристократы продают благородный хлопок, а фермерская нищета — зерно и мясо. Может, я излишне грубо говорю, но суть именно такова, уж поверь, Василий Васильевич. Не зря всё что везли на пароходах через океан в Кронштадт, выращивалось фермерскими хозяйствами. А теперь Правительство Конфедерации вывоз продовольствия запретило. Посчитали в Ричмонде аппетиты армии, посчитали и ужаснулись.