И его даже нельзя назвать коварным, он - просто "невежа", "деревенщина", как говорит сама "чаро-дейница". Сначала он насильственно врывается в ее терем/чертог Смерти, что "хорош, высок, разными красками расписанный, скатным жемчугом изукрашенный" , что священен для Смерти, это ее духовное пространство. А затем уничтожает и его хозяйку.
Ее всегда убивают, потому что не могут вынести, смириться с ее присутствием, понять. Ее убивают, когда не понимают всей важности преображающих циклов (в данном случае жизнь в ином существе - туре) Смерти: когда и чему позволить умереть, уступив место другому, новому и неожиданному.
И вот что еще любопытно. В былине мы читаем: "Киевляне Добрыню благодарили - избавил он Киев от злой чародейницы-ненавистницы". То есть благодарили за то, что он отказался осознать воскрешающую силу Смерти. Они не поняли, что Морена в своей воскрешающей к Жизни ипостаси есть та, кто видит суть мирозданья со всеми его рождениями и кончинами, горестями и праздниками. Она - единственная, кто может сказать, когда время жить и время умирать. А не осознав всего этого, люди приравняли божественную Мудрость к дьявольскому Злу.
Я попытаюсь проникнуть в образ, душу и плоть Мары-Морены, свой голос к ее мольбам присоединяя:
- Боже Род наш, Всемогущий! Ты позволь мне чрез Ирий пройти, в дом мой вернуться!
И услышал Род Всемогущий молитву, он позволил мне, Морене, по реке огня в дом мой отправиться. На главе у меня не златой венец - то ящерица в венец свернулась, на руках у меня не браслеты - то свились змеи мудрые кольцами черными. Я сходила уж в темную глубь шаг за шагом и круг за кругом. Но не дали мне, Маре-Морене, в дом мой вернуться и в вечности отдых обресть. Слышу голос я гулкий:
- Подымись ты, Морена, на землю! Подошла пора жатвы смертной! Отворились врата гнева!
И воскликнула я тогда:
- Род наш, бог Всемогущий! Как не лить мне слезы горючие?! Вновь вернусь я из глуби дома моего, вновь пройду по землям живым, землям, оставленным богом. Много здесь грехов, беззаконий. Там лжецами попрана Правда и землею там Кривда правит. Нет почета старцам от юных, и пращуров не слушают дети.
Братья бьются между собою. Предаются все вожделенью, предаются тяжким порокам. Нет там свадеб, разврат царит. И все жены - мужьям враждебны. На отца сыночек доносит, брат- на брата, и мать - на дочь.
Кто был первым, - тот стал последним, а последний - воссел над всеми. Там правитель славен тиранством. Воин там - грабитель, насильник, не встает на защиту рода. А глупец слывет мудрецом. Жрец оставил свои обеты, попирает истину Вед. Отвергают в тех землях светлых богов, и не славят Рода Всевышнего! И с богами светлыми к Роду Мара-Морена отправилась. Я, Морена, Роду Живому молилась. И молитву ту Бог услышал, и отдал от Неба ключи.
Вот вижу, как свод небесный сейчас открывают. И с небес не дожди пойдут, в сто потоков как хлынут воды. Поднимаются Воды Великие!
Наполняются водами дебри лесов, реки широкие по земле разливаются, и земли вдруг не станет видно, - все покроет собой вода...
Все холмы водою сокроются, смерти горькой предастся все - род людей, род зверей.
Крик великий все тогда поднимут, кверху глас и дух тут испустят - в злой тот час.
Птицы в синее небо поднимутся, из последних сил в нем летая. И падут птицы, люди в воды гневные, все потонут, всех скроют волны - та смерти вода! О древних эпохах помните!
О Великом Потопе, людей поглотившем! Знайте, будут последние годы - годы тяжкие и потрусливые!
Будет день Морены последний! И Солнце во тьме! И ослабнет рука у всякого, и смятутся дети и старцы, и изменит их лица пламень Морены. Приклонюсь к Земле я - и не слышно будет горького моего рыданья. Рыданья Мары-Морены.
Поспешите вы на могилы - ко усопшим своим родителям и попросите их, чтоб пустили вас, - вас не пустят к себе усопшие! Лишь Морена нас примет людей живых в объятья свои со словами великой Любви: "На земле вы были во прахе, и в болезнях все, и в страданиях - у меня же в руках вечно мирные дни".
Контакт второй: И прядет пряжу судьбы... Баба Яга - богиня Мокошь
Но вот ни на миг не мига бродят очи богов,
соглядатаи наши.
По древнеарийским (в том числе и древнеславян-ским, древнерусским) представлениям, жизнь человеческая есть не что иное, как нить бытия, которую прядет богиня, или Дева Судьбы.
Восседает Великая Пряха где-нибудь на небесном своде и прядет нить человеческой жизни, привязав конец ее к далекой и прекрасной звезде. Тянется ниточка, дрожит от проносящихся метеоритов, окрашивается золотистым светом Млечного Пути, живет человек.
Но вот приходит закономерный для всего живого "Час Икс" - смертный час, и безразлично перерезает Великая Пряха тоненькую ниточку жизни, и гаснет звезда - душа живая.
У каждого из нас на небе своя собственная звезда, наша душа изначально мерцает в далеких высях, а незримая нить, что спрядена руками неутомимой Пряхи, связывает ее с нашей слабой физической оболочкой. Нарождается звезда на небе, когда появляется человек живый на свет и исчезает ("падает"), когда с тонким звоном обрывается нить жизни и человек умирает1.
И пролился дождь на Ирийский сад - водяными нитями с неба. И в тех струях Мокошь - Повелительница Судьбы. Она нити прядет, в клубок сматывает. Не простые нити - волшебные. Из тех нитей сплетается наша жизнь - от завязки-рожденья и до конца, до последней развязки - смерти.
А помощницы - Доля с Недолею на тех нитях не глядя завязывают узелочки: на счастье, на горе ли - только Мокоши это ведомо. Даже боги пред нею склоняются, как и все они подчиняются тем неведомым нитям Мокоши
"Святорусские Веды. Книга Коляды"
Наша древнеславянская четырехрукая Мокошь и есть та самая Великая Пряха, что прядет кудель по ночам, торопится - ведь отпрядет, звезда с неба сорвется. Богиня Судьбы "отпрядает" жизнь человеческую.
Так, значит, судьба и есть сама Великая Смерть? Так, значит, Великая Смерть и есть главное божество славянского пантеона? (Ведь не случайно в "Слове об идолах" Перун-громовержец следует только после Мокоши!) И кто она, Мокошь, Смерть-Великая?
Первоначально звали ее Мокш, слово это вопиюще близко санскритскому "мокша", означающему в первую очередь "освобождение" и "спасение души", в санскрите "мокшака" означает разрывающий связи жизни, а по Ригведе "макха" есть не что иное, как жертвоприношение человеческой жизни.
На это первым обратил внимание Г. В. Вернадский во втором томе своей "Истории России".
Спасение же души, в свою очередь, неизбежно сопряжено с понятием судьбы. А еще спасение души от тела, звезды от цепкой нити, и есть Великая Смерть. Ночная пряха, рвущая нить...
Но семантически Мокошь-Мокша есть то же самое, что и... "макушка". А "макушка" в русском языке - это всегда верх чего-либо: головы, горы, дерева.
То есть Мокошь есть Верховность, Вознесение в горние выси. И это самое вознесение опять же предполагает "освобождение", "спасение" души от тела. То есть предполагает верховность Смерти. Смертьвознесение и Смерть-спасение. Смерть-Великая Мать.
Богиня Смерти и Судьбы предопределяет/"прядет" жизнь человека. С самого его рождения. Более того, с момента зачатия. Смерть покровительствует зарождающейся Жизни. Скажете, нелепо? Скорее уж в этом заключена космическая мудрость.
У Мокоши два лика - милостивый и карающий. Она есть Доля и Недоля одновременно, Добро и Зло, Свет и Мрак могильный.
Четырехрукая Пряха Смерти Мокошь... Уж очень она напоминает богиню смерти и возмездия Кали! Или сказочную, нашу, русскую, родную... Бабу Ягу, многоликую ипостась Великой богини.