213. П. Эттингер. Русское искусство за границей
[Май – июнь 1928 г.]
<…> Русский отдел имелся и на выставке под названием «Современное искусство Европы», устроенной в Гамбурге местным художественным обществом «Kunstferein» по случаю столетия его существования187 и долженствовавшей дать обзор творчества руководящих мастеров новейшего искусства в разных странах Европы. Представителями русского искусства далеко не удачно были выбраны В. Кандинский, А. Явленский, М. Шагал, В.Г. Бехтеев, Л. Лисицкий и совершенно у нас неизвестный скульптор Моисей Коган. В каталоге гамбургской выставки воспроизведены картины Шагала и Бехтеева. <…>
Пауль Вестхайм
В июльском выпуске берлинского ежемесячника «Das Kunstblatt», редактируемого Паулем Вестхайм, помещены две статьи, крайне любопытно сопоставляющие двух иллюстраторов «Мертвых душ» на протяжении почти столетия – А.А. Агина и Марка Шагала188. Художественное значение первого освещает некто С. Рацкий, деятельность же Шагала в качестве иллюстратора начертил небезызвестный парижский художественный критик Вальдемар Жорж, подробно останавливаясь на серии офортов к «Мертвым душам», исполненных Шагалом по заказу парижского антиквара, издателя и писателя Амбруаза Волляр. <…>
Печать и революция (М.). 1928. Кн. 4. Май – июнь. С. 123–124, 128–129.
214. Сообщение в журнале «Читатель и писатель»
[Июль 1928 г.]
В Париже вышла монография о художнике Марке Шагалл, написанная известным критиком Андре Сальмоном189.
Читатель и писатель (М.). 1928. № 28. 14 июля. С. 5.
Обложка книги Андре Сальмона «Шагал» (Париж, 1928)
Анре Сальмон
215. Выставка гуашей Марка Шагала
[Февраль 1930 г.]
10-го февраля с[его] г[ода] у Бернгейма младшего (83, Fg St-Honore) открылась выставка иллюстраций Марка Шагала к басням Лафонтена190. В каталоге выставки Амбруаз Воллар поместил статью, кончающуюся словами: «Шагал кажется мне очень близким и, в известном смысле, родственным эстетике Лафонтена, одновременно вдохновенной и тонкой, реалистичной и фантастической».
Числа (Париж). Кн. 1191. 1930. С. 257.
216. Б. Поплавский. Молодая русская живопись в Париже
[Февраль 1930 г.]
<…> Русские живописцы в Париже принадлежат решительно ко всем художественным течениям. Они не составляют никакой русской школы, кроме художиков «Мира Искусства», имевших, скорее, большой материальный, чем артистический успех и не вошедших в «парижскую школу», а до сих пор как-то держащихся особняком.
Русские художники в Париже делятся, скорее, на поколения, или на «полупоколения», по времени их приезжа в Париж.
<…> По существу, наиболее русским из них остался Шагал. И его высокое признание во Франции является шедевром тонкости понимания французской критики и ее умения отвлекаться от привычного и знакомого. <…>
Числа (Париж). Кн. 1. 1930. С. 192–193.
217. А. Седых. Существует ли еврейская живопись?
[Июнь 1930 г.]
В парижских художественных кругах идет сейчас спор:
– Существует ли еврейская живопись или нет?
Спор возник вот по какому поводу. Известный журналист Марсель Соваж организовал специальную выставку еврейских художников. Их в Париже, вероятно, имеются сотни, а то и тысячи. Но на выставке представлены лишь наиболее известные: Шагал, Мане-Кац, Кислинг, Модиглиани, Альтман, Зак и др. Всего человек шестьдесят. <…>
Картины, выставленные еврейскими мастерами, далеко неравноценны. Но их можно разделить на две основные категории: типично еврейская живопись и, я бы сказал, живопись общечеловеческая, в данном случае, мало интересная. Такие «натюрморты», пейзажи и цветы, с некоторыми оговорками, о которых речь ниже, мог бы нарисовать любой талантливый художник – совершенно вне зависимости от его расовой принадлежности и национальности. <…> Эта группа – лишь формально еврейская, но работы ее носят отпечаток обще-парижской школы. Какой резкий контраст с типично еврейскими художниками – Шагалом, Мане-Кацем, Кремнем!
Об этой второй категории можно безошибочно сказать: такие вещи мог создать только художник-еврей; это не просто портреты или характерные типы, это – душа целого народа, его характеристика, его духовное смятение, которое в полной мере может быть доступно лишь художнику-еврею.
Один из самых знаменитых парижских художников – Шагал упорно остается верен своей манере: его летающие по воздуху евреи кажутся нам чудовищными, фантастическими, но в этом чувствуется такая духовная правда, такая победа духа над слабым, жалким и немощным телом, что с Шагалом миришься, его начинаешь любить. <…>