– И ты тоже? – я не смогла удержаться от улыбки. – Каждый хочет считать себя причастным, пусть даже путем виновности…
– Не выдумывай, – Артур отмахнулся, потом снова занялся мною. – Но как ты точно прочувствовала ее аргументацию – стать великой. Это болезнь. Кто-то в угоду ей жжет библиотеки, кто-то – вешается… С точки зрения анатомии текста, повесть, где ты высказала бы свои первоначальные суждения о Марине была бы куда совершеннее… Может напишешь? Но не им. Для себя. Писать для себя это очень стильно. Куда ярче всех нынешних писательских проектов…
– Сейчас я уже боюсь. И писать, и, тем более, писать на такую тему. Не чувствую себя вправе судить о Марине… Ведь пыталась же. А оказалось – все ложь. Так зачем еще раз пробовать…
– У-у-у, – протянул Артур задумчиво. – Это ж надо как в тебя эта ситуация въелась. Покорежила. Развила страхи и болезненные комплексы…
И вот с тех пор все, что я говорила, он объяснял этими самыми «комплексами». Честно говоря, ничего приятного я от такого подхода не испытывала. Лучше уж вообще ничего бы ему не рассказывала.
– Знаешь, – Артур внезапно кардинально меняет тему. – Ты не расстраивайся. Действителнь плохо, что твоя книга – ложь. Но ты забудь об этом, и все. Я излечу тебя. Доверься мне. – все это он говорит, не как-нибудь, а по дороге в спальню. Несёт меня на руках, причитая свои несуразности. Ничего себе переходики! Впрочем, возражать против такого поворота событий не намерена.
– Запомни, все важные планы мужчина и женщина должны обсуждать в постели. Это и уютней, и правильнее! – заявляет Артур, откидывая покрывало.
– И что же важного, нам с тобой предстоит решить сейчас? – принимаю его игру, загадочно улыбаюсь.
– Через три недели я уезжаю обратно. Я ведь здесь нечто вроде командировочного. Ты поедешь со мной. Это важно и правильно. Тебе нужно сменить страну. Это хорошая встряска. Ты поедешь со мной.
Неожиданно для самой себя резко отстраняюсь, гляжу перепугано. Да что ж он издевается-то?! Шутят ли такими вещами? Разве ж можно так?
Глаза Артура горят огнем одержимости. Пальцы теребят застежки, дыхание учащается.
– Ты поедешь со мной?
Похоже, он не ведает, что говорит. Похоже, это у него такая часть прелюдии.
– Ты поедешь со мной?
Мне так хочется, чтоб все было хорошо. Мне так приятно играть в чистые чувства и безграничное счастие…
– Ты поедешь со мной?
– Да! Навсегда! И сейчас, и через десять дней, и через сто лет!!! Да, да, да… – последние всхлипы касаются уже совсем другого вопроса.
«Лучше бы чем положено – куда надо тыкал, а не носом в промахи! Не возлюбленный – а педагогический маньяк какой-то», – думала я об Артуре, спустя совсем немного времени. Почти ежевечернее общение сроднило нас до той степени близости, когда имеешь полное право ворчать на другого и даже находишь в этом какой-то удивительный кайф.
Нет, ну ведь правда! Вся его страсть расходуется на то, чтоб научить меня осмотрительности. В понимании Артура, моя основная цель сейчас, доработать оставшееся до окончания первой части договора время, получить свой честно заработанный за первую книгу гонорар и посокрее покинуть родную страну. Для осуществления этих планов очень важно, что бы Лиличка ничего не заподозрила. Потому Артур все время воспитывает меня. Причем делает это на примере прошлых ошибок.
Неустанно Артур выспрашивает подробности написания книги, поражается моей доверчивости и явно наслаждается Лиличкиными ляпсусами… Я поначалу пережидаю, оправдываться не пытаюсь, с дискуссиями не лезу. Потом не выдерживаю – есть у Артура моего такой вот необычный талант – задевать за живое. Завожусь, интересуюсь, расспрашиваю. Трачу драгоценное время на стопятое обсуждение Лиличкиных методов. Причем, точно знаю – Артур поотвечает, повыспрашивает, выскажется, потом помолчит несколько минут, пороется в черепушке, ища, на какую б еще тему повоспитывать, ничего не найдет и поднимет на меня взгляд. Уже новый, уже совершенно особенный. Это, как знак. Это значит – пора переходить от общественного к личному. А я и вижу это, и понимаю все, но так уже предыдущим разговором распалена, что не успокоюсь, пока не довыясню… И начинаю теребить подробностями.