Я знала, что не срастется. Просто Бореньке пока не говорила, чтоб не расстраивать. Сэм недавно обмолвился, что встретил девушку. Это, конечно, совсем не наше дело, но то не обыкновенная девушка, а «существо с потрясающими вокальными данными». Скорее всего, он захочет взять ее в вокалистки группы. Боренька бы не возражал, если б это само собой не влекло смену репертуара – Борькины песни для женского вокала совсем не годятся. А за свои песни ББ всегда готов был стеной стоять. Не позволит он их из альбома выкидывать. И обычным соло-гитаристом в группе с чужим репертуаром тоже быть не захочет. А Сэм обязательно его попросит об этом. Вот тогда мне и пригодится визитка Лилии, желающей спонсировать что-то связанное с покойной Бесфамильной…
– Алло? – едва я подумала это, как сотовый зазвенел, высветив на табло неизвестный номер.
– Сонечка, это Лилия, – голос по ту сторону разговора звучит вальяжно и немного насмешливо. – Удивлена? Сохрани номер хэнди, это мой. Послушай, мы тут кое-что покумекали с Геннадием. Есть к тебе достойное предложение. Приедешь?
– Г-м, – только и могу ответить я. Голова еще не осознала сказанное, а правая бровь уже опускается на самый глаз – с ней происходит это всякий раз, когда я делаюсь настороженной. – Что такое хэнди, кто такой Геннадий и куда я должна подъехать? – спрашиваю.
– Хэнди – это значит сотовый! Его немцы так называют! – шипит у меня над ухом всезнающий Боренька.
Я досадливо отмахиваюсь. И так сосредоточиться не могу! Убегаю в кухню…
– О, ха-ха-ха, ты просто прелесть! – сообщает мне телефон. – Геннадий – это такой большой-большой начальник. Супербосс всех времен и народов! А подъехать тебе нужно будет к нам в офис. Записывай адрес. Не волнуйся, оно того стоит. Все, что предлагаю я, обычно с лихвой окупается. Увидишь, согласиться на встречу действительно в твоих интересах…
Записав адрес и оговорив время, я почувствовала себя изнасилованной.
– Она разговаривала со мной так, будто делает одолжение этим разговором… – кричу через всю квартиру Бореньке. Хочется поделиться с ним, но я совсем не знаю, с чего начать, чтобы быть понятой. Какие все-таки несчастные существа люди! Насколько тяжело им передавать себя словами… – Как-то все это неестественно. – вот единственное, что я могу сказать о разговоре.
Телефон тут же звонит снова.
– Да, – словно спохватившись, говорит Лилия. – Совсем забыла объясниться. Не воспринимай мои слова превратно. Я вовсе не пытаюсь давить на тебя, или там, запугивать…
– Я и не думала ничего подобного, – смутившись своей рассекреченности, я постыдным образом прячусь за мнимой беспечностью.
– Она и не думала так! – кричит Лилия кому-то за свою трубку. – А Геннадий решил, что думала. Он вообще странный у нас в последнее время. – последние слова она говорит явно в качестве камня в огород слышащего ее Геннадия. – Некоторые ненормальные всех по себе ровняют, а этот – хуже – всех по Марине Бесфамильной теперь меряет… Утверждает, что раз она считала нас полными угроз злодеями, то и ты так мои слова воспринять можешь. Видишь, даже заставил перезвонить, объясниться…
– А почему Марина так к вам относилась? – я не выдерживаю и задаю откровенный вопрос.
– А кто ее знает. Вы же слышали, наверное, о последней записке ее. Она там всех обливает, чем ни попадя… – эти слова прозвучали как-то излишне поспешно, тем паче – я помню ведь прекрасно – ничего о злодействе Лилички (так Марина, судя по всему, звала эту даму) в тех, найденных мною записях, не было. – Да не зло это, просто констатация фактов! – это Лилия снова кричит за телефон. – Нет, ну чистый мучитель. То не так, се не так! – жалуется она мне довольно громко. – От работы с таким шефом можно сразу в петлю лезть… Но ты не думай, – спохватывается, – Это он только со своими такой, которых давно знает. А с привлеченными со стороны – само благородство. А мне вот чушь несет всякую. С Мариной Бесфамильной он, видите ли, в таких же обстоятельствах, как я с тобой, познакомился…
Она тараторит и, словно семечки, с равномерным напором лускает слова. Я совершенно запутываюсь.
– На Марининых похоронах, что ли?
– Ха-ха! О, твои бы шутки, да богу в уши! Стольких ляпов бы избежали. Нет, познакомились, когда она еще живая была и нормальная. То есть, казалась нормальною… Просто Генка ей тоже задолжал. И тоже из-за сумочки. И тоже, потому что она себя на удивление порядочно повела. Я не знаю точно, в чем там суть… Но Генка теперь в тебе новую Марину видит. Ты не бойся, он к ней неплохо относится, особенно сейчас, задним числом. Сожалеет о всяком… В общем, тебе только сливки достанутся.