– Он убьет тебя, – скривилась Лилия, прочитав «приглашаю для беседы, в десять, в Рыбкин кабинет, Артур».
– Если так же, как сейчас ты – то это воистину страшно. А если нет – то я готов и всегда справлюсь. Все, удаляюсь. Спасибо за помощь…
Он вышел из машины и быстрыми шагами направился куда-то вверх.
– А с чего ты взял, – не обращая внимания на встречное движение, она скользила вдоль обочины чужой полосы и кричала, наполовину высунув голову из окна, – С чего ты взял, что я стану тебе помогать?! – платок давно уже спал, растрепанная черная челка стояла дыбом, Лилия явно была очень возбуждена. – Ради чего я буду это делать?
– Из любопытства, – Артур говорил спокойно и уверено. – Не поможешь – мои планы сорвутся, и ты не примешь участие в грандиозном шоу, кое я собираюсь развернуть у вас. Тебе ведь интересно, правда?
– Мы и сами с усами, – продолжала Лилия. – Шоу и без тебя организуем…
– Да, но так для тебя в нем будет элемент неожиданности… – Артур вдруг посерьезнел. – Ладно, хватит глупостей. Хочешь, можешь подбросить Генке записку. Нет – расскажи честно, что встретила меня и все прочее. В его кабинет я приду в любом случае, и ждать вас обоих там буду обязательно. Счастливенько!
Под окнами хоронили удава. Большого, изогнутого. Старательно рыли могилу – сначала по прямой, а потом резко свернули и продолжили под прямым углом. Бедняга, вероятно, извивался в судорогах накануне смерти, и окоченел, так и не распрямившись…
– Надоели уже! – зашипела Лиличка, как обычно бесшумно просочившись к Сафо за спину. – Просила Геника переиначить их день – бесполезно. Неужели нельзя проложить трубы, когда нас тут не будет? Мы же не безвылазно на работе сидим! Отвлекает и нервирует, да? Ненавижу ремонт!
– «Я не знаю, как у вас,/ У нас всегда кто-то сверлит./ Может, взять и скинуться,/ чтобы они перестали сверлить?» – Сафо, как обычно, ответила одной из своих многозначительных и никому неизвестных цитат. – БГ! – пояснила в качестве исключения. – А хочешь, остановлю всю их работу? – завелась вдруг, засверкала глазами с излишней живостью. – Вот только выйду сейчас, только прикоснусь к любому шнурочку – и все сломается… Как мой комп. Видишь, уже заболел, бедняжка…
Все, к чему бы она ни прикасалась в последнее время, рушилось. Даже пальма в кабинете начала засыхать – то ли от чрезмерного количества задушенных в кадушке бычков, то ли и впрямь от депрессивной энергии хозяйки помещения. А недавно – кто б мог подумать, как ужасно, как невозможно страшно и муторно! – у нее в руках умерла канарейка. Говорят – то ли констатируя факты, то ли врут в утешение – болела и давно уже должна была окочуриться. Но почему так? Почему именно в тот момент, когда Сафо впервые решила взять ее в руки…
Торжественное погребение канарейки запомнилось своей нелепостью. Грузный и неуклюжий Геннадий, задыхаясь и обливаясь потом, ковырял неподатливую землю совком для мусора. Он любил птичку, как обожал бы любой подарок Лилии, и потому копал могилку собственноручно, скрыв свои намерения от обслуживающего персонала. Смотрелось грустно. Копать быстро надоело, небольшую впадинку с ровными краями условились считать достаточной, опустили в нее тело птички и засыпали пылью сухой земли. Жирная кошка с соседней виллы, облизываясь, наблюдала за нами с яблони. Сонечка показала на нее глазами, храня почтительное молчание. «Ничего страшного!» – подала сигнал Лилия, отмахнувшись. Едва Геннадий ушел в дом, чтобы снова погрузиться в офисные дела, садовник Палыч перезахоронил канарейку в подобающее по глубине место.
Все это отчего-то сильно запало Сафо в мысли, и любые ямы теперь ассоциировались у нее с погребением. В прокладке труб она видела похороны удава, а в канализационных люках ей мерещилось массовое захоронение морских черепах.
– Работать-то будешь? Сроки поджимают, – Лилия поставила локти на стол и принялась лениво нажимать кнопки факса. – Да, отчет пришлите, пожалуйста… Девушка, я второй раз вам уже звоню! Соедините с Юрием Ивановичем!!! Ах, в отъезде? Ну, ничего, я ему на сотовый позвоню… Что? Ну ладно, ждем-с, ждем-с…
Лиличке было скучно ругаться из своего кабинета, поэтому решать вопросы, связанные с книжной деятельностью, она приходила к Сафо. А может и не от скуки, может просто в назидательных целях. Отчеты издательством всегда предоставлялись по одинаковой схеме.
– Главный редактор, как обычно, обещает, увещевает, и предположить даже не может, что возникнут трудности, но сам информацией не владеет, потому что ему не до этого. А у тех, кому должно быть «до этого» – заработная плата ничуть не зависит от того, скольких звонящих они вежливо отошлют на завтра. Потому приходится требовать, наседать… Проклятая работа! – жаловалась Лиличка. – Мне так надоело уже быть стервой! Ощущение, что издательство само для себя объемы продаж не подсчитывает. Только по просьбе представителей авторов. Самое смешное, что нет никакой гарантии, что названные цифры – правда. Люди по многу лет работают в бизнесе и понятия не имеют, что такое маркетинг. Жуть!