Ни один из посетителей на охранника не тянул, и парень улыбнулся. «Смотри-ка, старый пень с длинным носом вывел кошечку из кордебалета полакать ликер! А у источника им повстречался он, Бохан. И начались тары-бары…» Бохан подбоченился. Он старался поймать взгляд красотки и оценить свои шансы, но девушка упорно отводила глаза.
— А ведь это очевидно! — Оболенский подлил в опустевшую Олину рюмку немного ликера. — Древо познания взрастил именно змей. И тогда мне становится смешно! Меня просто хохот разбирает, когда я понимаю, как святоши извратили смысл Книги Бытия! Они, видите ли, обвиняли бедняжку Еву в совершении греха по наущению змия. Да только не было никакого греха, потому что змий и есть Бог, который буквально заставил Еву надкусить плод. А почему?
— Почему?
— Да потому, что хотел научить человечество женской красоте, раскрыть ему глаза. И сразу после этого возникла любовь, созидание, творчество, ибо творить может только влюбленная душа. В силу этого змий становится спасителем человечества, первым и основным символом бессмертия. И я преклоняюсь перед змеем! Что? Ты не согласна?
Нет. Оля и не собиралась противоречить. Она размышляла над тем, почему Оболенский ведет такой разговор. Он фанатик религиозной символики? Или философские разговоры для него — один из способов затащить женщину в постель? Странный способ. Не слишком ли сложный?.. Босс говорит, что нужно быть проще, и к тебе потянутся люди. Вот она и сидит, потягивает ликер — сама простота и наивность. Наверное, скоро Оболенский перестанет развивать теории и начнет переходить к практическим действиям: попросит раздвинуть ножки… Черт! И это тоже нужно будет записывать на диктофон?!
Ну нет, твердо решила Оля. Пусть Надька расхлебывается с ним сама. Ей это в кайф.
Ольга отхлебнула из рюмки и покосилась на коренастого типа, который стоял у стойки и уже минут десять не сводил с нее масляных глаз.
— Считается, что из-за Евы на род людской обрушились все беды и несчастья, — глухо говорил Оболенский. — Некоторые идут дальше и утверждают, что беды и несчастья обрушились на человека в момент создания самой Евы — женщины. И это уже не смешно. Хочется плакать.
Голос Оболенского стал мягче, бархатнее. Проникновеннее. «Началось», — подумала Ольга.
— Женщина… Без нее в сердце царит одиночество, чувства опустошены, и ты обречен на поиски пары. И только рядом с женщиной можно почувствовать себя мужчиной и ощутить свою силу. Символ Бога — круг, а символ женщины — перечеркнутый круг. Древние знали, что женщины ближе к Богу, потому что больше полагаются на чувство. Особенно те, которые пробуют творить из живого еще более живое: подруги, жены, возлюбленные… Особенно возлюбленные. Они дарят любовь и ведут к бессмертию. Это важнее всех условностей морали, которые тоже являются символами, но самого низкого порядка. Надеюсь, ты понимаешь, моя кошечка, о чем я?..
— Физкультпривет… кошечка!
Бохан уселся на стул рядом с Олей, схватил рюмку Оболенского и выпил ее залпом.
— Какая дрянь! — деланно возмутился он. — Разве можно пить это засахаренное пойло? Я должен… Нет, я просто обязан угостить тебя чем-нибудь более приличным. Эй, Майкл, неси сюда пузырек коньячку. Будем знакомиться. Такие красавицы нынче редкость, — он посмотрел на Оболенского. — Верно, боров носатый?
— У тебя плохие манеры, — холодно заметил Вадим.
Он потянулся к своей рюмке и выплеснул остатки ликера в лицо Бохана. Парень моментально среагировал, будто ждал нападения. Он уклонился в сторону, и брызги пролетели мимо, не оставив никаких следов.
— Что такое?! Дядя показывает свой норов? — осклабился Бохан. — Я и сам кое-что могу тебе показать. Только не думаю, что тебе это понравится!.. Не бережешь ты, дядя, свое здоровье. Не любишь ты себя.
«Нужно бы ударить его по губам, — подумал Оболенский. — С размаху, в кровь, пронзить окриком». Но на ум ничего не приходило, потому что слова знает только мудрость, а ненависть слов не знает.
— Вон отсюда! — прошипел Вадим Владимирович.
Бохан перестал улыбаться.
— А не пойти ли тебе самому?.. Пока не поздно, — с угрозой сказал он. — А то унесут на носилках, будешь потом всю жизнь ковылять на костылях. А то и вовсе с больничной койки не встанешь.
— Это он может. — Слева от Ольги уселся Патлатый Майкл. Он тоже уставился на Оболенского. — Бохан большой специалист по больничным койкам. — Парень перевел взгляд на девушку. — А также по кушеткам, кроватям, диванам, матрасам и просто коврам. Уникальный специалист. Все девушки так говорили. Сам слышал.