Как ни странно, Иван согласился. Нет, не потому, что ему позарез нужна была ассистентка. Моховчук был поражен сходством Ольги с Надей Березиной — новой «звездочкой» своего знакомого. Этим знакомым оказался Владимир Бойко. В обмен на сотрудничество и послушание он предложил ей новый паспорт и новую жизнь.
«Мои законы понятны и просты. Мир перевернется, встанет с ног на голову, — обещал Бойко, — но тебя не найдут… Пока ты не нарушишь мои законы. Понятно?»
А законы Владимира Бойко совсем не были такими понятными и простыми. Они напоминали формулы сложнейших химических соединений, синтезом которых Бойко занимался в студенчестве. Одна молекула цеплялась за другую, вторая — за третью, образовывались цепочки и получалось соединение, которое могло быть и панацеей, и ядом. И Ольге пришлось на ощупь брести по этому лабиринту безоговорочного послушания, потому что каждый ее неверный шаг мог закончиться падением в пропасть. Оля видела смерть и знала, как легко ступить на серую дорогу забвения.
Это знание обрекало ее на одиночество.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Кирилл Антонов лично встречал Измайлову в «Домодедово», и это было удивительно. Еще более удивительным было то, что в руках он держал огромный букет алых роз.
— Глазам не верю… — пробормотала Аня. — Может, я сплю?..
Как большинство людей, считающих себя творцами и созидателями, идущими впереди серой толпы, Антонов был донельзя тщеславен и амбициозен. Он был хорошо известен за рубежом, где его коллекции одежды пользовались успехом. Модные журналы посвящали ему целые развороты, репортеры сражались за право взять у него интервью, многочисленные поклонницы охотились за автографами… Антонов привык быть в центре внимания, им восхищались, ему завидовали, его называли ведущим кутюрье. Призы, награды, почтительный шепот и цветы — охапки цветов после каждого показа. Он принимал эти знаки внимания как должное, сдержанно улыбался, снисходительно кивал, — но чтобы Кирилл сам, по своей воле, преподнес кому-либо хотя бы полевую ромашку!.. У него даже мысли такой не возникло бы! Но факт был налицо: Антонов стоял в зале ожидания с шикарным букетом в руках и напряженно вглядывался в лица прибывших пассажиров самолета. Аня попросила Юрика заняться багажом, а сама начала проталкиваться сквозь толпу к изнемогающему от нетерпения кутюрье.
— Фотографии! — вместо приветствия завопил Антонов. — Ты сделала снимки?
— Успокойся. Негативы у меня. Все в порядке, но, видишь ли…
— Когда на моем столе окажутся фотографии?
— Ну… Сейчас я поеду к Бернштейну… Думаю, часа через два, не раньше. Но дело в том, что…
— Возьми мою машину. Она на стоянке. Скажешь шоферу адрес, он мигом домчит. Или нет… Лучше на такси. Точно, на такси. Машина мне понадобится.
— Мне не нужна твоя машина. Меня должны встретить.
— Кто? Матвей?
— Да. А что?
— А ничего… — Кирилл Антонов продолжал всматриваться в толпу пассажиров. — Как, кстати, отдохнула?
— Спасибо, ты очень тактичен. А эти цветы для меня? Как мило!.. Не ожидала.
Она протянула руку к цветам, но Антонов вежливо отвел букет в сторону. Этого Аня никак не ожидала. От стыда она готова была провалиться сквозь землю.
— Где Кустодиева? — спросил Кирилл. — Почему я ее не вижу?
— Она осталась в Сочи, — с трудом скрывая раздражение, ответила Измайлова. — Сошла с теплохода последней, под вуалью. Мы с Юриком ее специально ждали. Никаких репортеров, никаких интервью. Села в машину и — вьють… В аэропорту ее не было, это точно.
— Черт!.. Вот незадача… — Кирилл покрутил в руках букет, протянул его Ане. — Тогда это тебе.
— Спасибо, обойдусь! — отрезала Аня. — Слишком много чести для меня!..
— Да ладно тебе… — Антонов насильно засунул букет в руки Измайловой. — Мне нужно было представиться Татьяне Кустодиевой. Сама же понимаешь — бизнес есть бизнес.
— Все мне понятно… — Аня раздумывала, выбросить ли ей цветы в мусорную корзину или же отхлестать ими Антонова по щекам. Однако публичный скандал не входил в ее планы, и она проглотила обиду. — Кстати, Кустодиева отказалась работать. На негативах другая модель.
— На черта мне другая модель?! — опешил Антонов. — Ты что?! Мне нужна Кустодиева и никто другой!
— Модель превосходна! То, что нужно. Умница, красавица, очень фотогенична. К тому же прекрасно двигается, танцует, имеет хороший голос… Даже дерется! Троих жлобов раскидала, как кегли. Я сама видела!
— Просто собрание достоинств, — поморщился Кирилл. — Такого не бывает! Дамы с таким количеством добродетелей обычно носят очки в роговой оправе, прячут под пудрой бородавку на носу и днями рассматривают альбом с карточками разлетевшихся кавалеров.