Несколько раз Вадим, по «наводке» редакторов, принимал подобных фанатиков и, бывало, даже чуть не покупался на их выдумки. Они приходили со своей книгой с заклинаниями против злых духов пли с действенными рецептами против старости, они бережно клали отпечатанные листки на стол и, вежливо улыбаясь, будто разговаривали с ребенком, сообщали, что с рукописью нужно обращаться с пониманием и опаской. Потом, между прочим, они рассказывали о том, как изгоняли бесов из своих одержимых друзей, как это было опасно для непосвященных, но человеку знающему бояться нечего: мир духов тоже подчиняется законам, и они, маги, эти законы знают.
Оболенский иногда не понимал, верят ли они сами в то, что говорят. Он вежливо прощался с такими авторами, пускал их рукописи по обычному «бумерангу» и больше о встрече не вспоминал. Однако, если в мире существуют маги, они должны как-то себя проявить: выйти на прессу, что ли. И тут-то Оболенский их вычислит. Магия, как вино, а вино молчит только в закупоренных бутылках.
Вадим Владимирович усмехнулся своему отражению. Он вспомнил, как неделю назад редакторы привели к нему одного типа с рукописью о том, как легко и просто создать в домашних условиях гомункулуса. Автор утверждал, что инструкции описаны детально и гомункулус украсит любое жилище наподобие симпатичного мопса.
Действительно, рецепт создания гомункулуса оказался чрезвычайно простым. Нужно было собрать в трехлитровую банку немного человеческой спермы, смешать ее с выделениями беременной коровы, потом настаивать смесь сорок дней, пока, наконец, в банке не начнет сгущаться фигурка крошечного человечка. В этот момент банку с зародышем следует поставить в темное место и ждать еще два месяца. А в начале третьего месяца из нее вылезет чудесный коротышка, который никогда не умирает.
— Вот так-то, брат, — сказал Вадим. — Никогда! И бессмертие — единственный вопрос, на который следует искать ответы.
— Вадим Владимирович, — раздался из интеркома голос секретарши. — Редакторы собрались.
— Я пока занят. Совещание начнем через пять минут. Что еще?
— У меня несколько писем от читателей.
— Издательство «Олма-пресс» не интересуется читателями, — напомнил Оболенский. — Нас интересуют только авторы.
Действительно, издательство прекрасно обходилось без читателей. Оболенский без сожаления хоронил в «саркофаге» детективы, боевики, фантастику и прочее чтиво, которое могло бы при разумной постановке дела принести прибыль. Но не деньги интересовали Оболенского. Деньги у него были. Другое дело авторы, интересующиеся вопросами бытия и духа, серьезные авторы, поднимающие серьезные вопросы. Именно таких людей искал Вадим Владимирович, просеивая через сито своего издательства.
Система была предельно проста. Через прессу и телевидение начинается рекламная кампания издательства. В сети шумихи обязательно попадается несколько крупных рыб. Они присылают аннотации, развернутые синопсисы или сразу всю рукопись целиком. Материал попадает в руки редакторов. Как правило, редакторы просматривают рукопись «по диагонали», после чего отдают ее секретарше, в обязанности которой входит придать листкам бумаги потертый и затасканный вид. Затем редакторы встречаются с авторами, трясут «зачитанной до дыр» рукописью и сообщают тем, что они создали нечто потрясающее, что редактор просто рыдал над строчками всю ночь напролет, что получены самые восторженные отзывы. Но, к великому сожалению редактора и всех рецензентов, автор создал вещь, опередившую время на века. Во время этого спектакля автор цветет как майская роза и начинает рассказывать о себе самое сокровенное.
Система опроса выстроена таким образом, чтобы редактор мог легко оценить степень значимости автора, понять, представляет он интерес для Оболенского или нет. Во втором случае после беседы редактор сетует на некоммерческий характер произведения, на отсутствие мощностей и бог весть еще на что. Автору возвращается рукопись, и двери издательства перед ним закрываются навсегда.
В случае если автор заинтересовал редактора, ему устраивают встречу с Оболенским. В кабинете, за «саркофагом», Вадим Владимирович ставит окончательный диагноз автору и определяет судьбу его опуса. До сих пор Оболенскому не попадалось ничего стоящего. Однако, дабы сохранить престиж издательства и заманить в сети новых авторов, Вадим Владимирович не выбрасывал рукописи в корзину. Он придумал систему «бумеранга», по которой автор сам издает и сам покупает свое произведение.