Технология была прекрасно отлажена. После встречи с Оболенским автор снова попадал в руки редакторов. Ему еще раз сообщали, что вещь опередила время, и поэтому массовый читатель книгу не примет, следовательно, издательство не получит прибыли. Короче говоря, издать свыше трех тысяч экземпляров никак нельзя. Однако если автор согласен принять на себя расходы по изданию хотя бы тысячи экземпляров, то можно подписать договор на десятитысячный тираж.
Как правило, автор соглашается, и через месяц-другой книга выходит — в блеске рекламы, с биографией автора во всех подчиненных Оболенскому газетах, с хвалебными отзывами нанятых литературных критиков. Автор считает себя причисленным к Парнасу, он в сонме гениев, где-то рядом с Пушкиным и Достоевским. Однако он не знает, что вместо десяти тысяч экземпляров отпечатана всего тысяча. Из этой тысячи двадцать экземпляров пойдут автору, а чуть меньше пятисот как благотворительная помощь, вычитываемая из налогов, будут распространены между больницами, школами, тюрьмами.
Еще через несколько месяцев автор получит письмо, в котором с прискорбием будет сообщаться, что творение действительно опередило время и потому оказалось нераспроданным. Издательству необходимо освободить склады, в связи с чем оставшиеся пятьсот экземпляров предполагается пустить во вторсырье. Автору предлагается выкупить эти экземпляры.
После бессонной ночи и горестных стенаний большинство авторов соглашаются и выкупают свои книги. В итоге получается, что автор полностью оплатил расходы по производству тысячи экземпляров, причем пятьсот экземпляров было оплачено вторично. При этом издательство, не затратив ни копейки, выдало зарплату всем сотрудникам, заплатило за аренду помещения и даже отложило некоторую сумму на свой счет.
Как ни странно, ни один из авторов не поднимал шума. Похоже, они были счастливы приобщиться к лучам Парнаса. Точно так же ни редакторы, ни сам Вадим Владимирович никаких угрызений совести по поводу столь явного надувательства не испытывали. Они продавали счастье, и это помогало им заниматься поисками знатока магии.
«Мне нужно встретиться с Бойко, — твердо решил Вадим Владимирович. — Надя нас сведет. Этак случайно. И сегодня же. Посмотрим, что из себя представляет этот тип».
— Вот, шлюхи!.. Ничего не стыдятся!
Иван поправил стержень направленного микрофона, чтобы убрать шумы, и опять откинулся на спинку кресла. Он сидел на террасе загородного дома Бойко и слушал разговор Оли и Нади.
Последнее время девушки близко сошлись: босс попросил их пожить здесь, за городом. «Отдохнете, позагораете, поплещетесь в бассейне, поправите здоровье»… Ха! Очень заботит его их здоровье! Он хочет, чтобы они были под присмотром. Иначе зачем посадил сюда его, Ивана, всучил этот дурацкий микрофон и попросил чуть что — докладывать?! О чем докладывать-то? О том, как они голые нежатся в бассейне и обсуждают свои сексуальные привычки?
Моховчук поднял бинокль, приложил к глазам.
Волосы Надежды — более светлого, рыжеватого оттенка… Особенно это заметно на лобке. А глаза темнее. И загар ровнее. Надя часто загорала обнаженной, и бледные полосы от купальника не были заметны. Но эту разницу мог заметить только тот, кто не раз видел девушек вместе, причем обнаженными.
Иван на миг оторвался от бинокля, надвинул соломенную шляпу на глаза и сделал еще один глоток из бокала. Бокал был массивный, старинный, из толстого зеленого стекла. Босс любил вещи с историей. Говорил, что они имеют душу. Глупости, конечно. И вообще босс занимается неизвестно чем… После прослушивания диктофона с голосом Оболенского Бойко всерьез увлекся изучением литературы о магии. Все дела забросил — сидит, читает, что-то выписывает… Иногда такое выдаст — в дрожь бросает.
На гнутых стенках бокала было выгравировано изображение змеи, кусающей себя за хвост. Это символ божественной мудрости. Черт!.. У самого уже крыша едет от всех этих магических вывертов!
Моховчук вновь прильнул к биноклю.
Грудь у Надьки упругая, еще девичья. Отчетливо видно, как скатываются по ней капельки воды, и оттого светло-коричневые соски бухнут, начинают наливаться крепостью. Это зрелище несказанно завораживает, как магнитом притягивает взгляд Ивана.
— Я чувствую, что тебе это все не нравится, — донесся из наушников голос Нади. — А мне в кайф.
Мы разные, хоть и похожи как две капли воды. Не любишь ты мужиков.
— Не люблю, — согласилась Ольга.