Вон надменно выпятила нижнюю губку детская мордашка; в руках у девчушки кукла, которую она не променяет ни на что на свете. Чуть ниже, в светлой металлической рамке, застыл в задумчивой неприступности старик; даже трубка в его руках перестала дымиться, потухла, а он этого и не заметил — размышлял. На журнальном столике, рядом с бутылкой, изготовилась к прыжку спортсменка; рядом, на краю стола и на табурете, смотрели исподлобья какие-то подозрительные личности: небритые, спившиеся, потерянные. На полу, на подоконнике, на шкафу — всюду лица, лица и лица. Молодые, старые, смеющиеся и скорбные… И все это — судьбы, а комната — город, вместивший в себя радость и слезы своих обитателей.
— Почему ты рассказываешь мне об этой истории только сейчас, спустя столько времени? — спросил Матвей.
— Не хотелось вспоминать, — Анна пригубила вино, посмотрела на фужер, любуясь рубиновыми бликами на хрустальных гранях. — А сейчас почему-то вспомнилось. Интересно, как змея оказалась в моей каюте? Мы с Юриком так и не выяснили. Правда, особо и не старались: работы было по горло. Надя — прекрасная модель, но она — глина, еще не фарфор. Я с ней завела разговор об этом случае, но она ничего толком и не сказала. Чудно… У меня сложилось впечатление, что ей неприятно упоминание о змее. Впрочем, мне тоже. Но… Вот сейчас я уже постепенно прихожу в себя, могу спокойно вспоминать эту кошмарную историю. Но чем яснее я вспоминаю, тем больше вижу странностей и нестыковок. Вот я и спрашиваю: а случайно ли ко мне в каюту попала эта кобра? Не хотели ли меня спровадить на тот свет?
— Так я и знал! — Матвей хлопнул себя по колену, чуть не расплескав вино. — К этому все и шло! Как только ты впервые заикнулась об этом случае, я понял, что ты вляпалась в очередную историю. У тебя просто дар привлекать к себе убийц и насильников. Я — единственное исключение. Правда, все шишки, предназначенные тебе, валятся почему-то на меня. И к батареям меня приковывали, из пистолета в меня стреляли, душили, травили, взрывали машину… Думаю, на этот раз убийца не даст промаху и укокошит меня обязательно. Ты будешь приносить цветы на мою могилку?
— Матвей, мне не до шуток.
— Ладно, — Матецкий допил вино одним глотком и поставил фужер на столик между фотографиями спортсменки и бомжа. — Давай разберемся. Итак, тебя хотели убить. Кто?
— Да кто угодно, — дернула плечом Аня. — Например, соседка с верхнего этажа. Я уехала на лифте перед ее носом. Правда, на теплоходе я ее не видела.
— Значит, соседка отпадает. Кто следующий в списке?
— Откуда мне знать?!
— Так… Тупик, — Матвей озадаченно поскреб затылок. — Значит, мы взялись за расследование не с того конца. Давай лучше попробуем определить мотивы убийства. Кому в последнее время ты крепко насолила?
Аня задумалась, начала что-то бормотать про себя, загибать пальцы для памяти. Когда она загнула восьмой палец, Матвей понял, что и этот метод не принесет никаких результатов. Он и сам готов был убить прямо сейчас человек десять. Например, гаишника, который ни за что ни про что содрал с него штраф. Чем не мотив?
— Давай сузим круг подозреваемых, — предложил он. — На теплоходе плыли в основном люди, каким-то образом причастные к шоу вокруг «мисс России»? Покушение на убийство, если таковое имело место, мог устроить только кто-то из них. Это первое. Согласна?
— Мне не нравится твое «если имело место»!
— Я забираю его назад.
— Тогда согласна.
— Прекрасно. Второе: убийца должен тебя знать и иметь на тебя зуб, иначе преступление не имеет смысла. Невозможно вычислить пассажира, который так, походя, без особой причины, а просто от скуки подкинул тебе змею. Это уже никакое не покушение на убийство, а невинный розыгрыш со смертельным исходом. Так?
— Ну, так… Наверное.
— Значит, и ты должна знать убийцу! — закончил логическое построение Матвей. — Было бы странно, если бы убийца тебя отлично знал, а ты его — нет.
— Пока все логично, — кивнула Аня.
— Осталась ерунда. Нужно составить список всех известных тебе типов, которые путешествовали вместе с тобой, и вспомнить все, чем ты могла им напакостить!
— Да я с половиной корабля перезнакомилась!
— Нет. Убийца должен был знать тебя до турне.
— Тогда это Юрик! Пойду ему позвоню и спрошу, за что он меня хотел прикончить. Может, к Шорохову приревновал?.. — Она было вскочила на ноги, но на полпути к телефону остановилась, а потом вернулась на место и сказала: — Нет, погоди… Опять тупик. Не мог Юрик этого сделать. Он же со мной рядом был. На него, собственно, кобра и напала.