— Очень интересно, — недоверчиво произнес Агеев. — А где фотография?
Аня начала рыться среди фотографий, сваленных на табуретах, продолжила поиски в комнате.
— Где же она? — бормотала она. — Куда же я ее сунула?
Отпечатанный на принтере портрет Чингачгука она обнаружила на зеркале в прихожей.
— Вот, — протянула она смятый листок Агееву.
— Н-да… Мумия какая-то. Весь в пятнах, полосах… И кто, говорите, это такой?
— Чингачгук.
— Большой Змей. Я понимаю. А настоящее имя?
— Откуда же я знаю?! Разбирайтесь. Вам за это деньги платят.
— Разберемся.
Выблый взглянул через спину старшего лейтенанта на фотографию, удивленно вытаращил глаза.
— Так это же…
— Тихо, стажер! — осек его Агеев. — Разрешите взять снимок? На время. В интересах следствия.
— Конечно.
Следователь спрятал измятый листок бумаги в карман.
— Больше вы ничего не хотите сообщить?
— Нет.
— Жаль. — Агеев спрятал блокнот в карман. — Тогда, собственно, все. Пока все. До свидания. Кстати, вы никуда не собираетесь уезжать?
— Нет.
— Вот и хорошо. Пошли, Выблый.
Они направились к выходу, но в прихожей Агеев обернулся, чтобы что-то сказать, и в этот момент дверь распахнулась и в квартиру с криком «Я принес!» ввалился Матецкий.
— Что вы принесли? — вежливо поинтересовался Агеев. — Если не секрет.
— Себя принес, — пробормотал Матвей. — И свой привет.
— Поосторожнее с приветами, — посоветовал старший лейтенант. И… И тоже, пожалуйста, в ближайшее время не покидайте город. Договорились?
— Ну, если закон требует жертв… Договорились.
— Тогда до скорого свидания.
Дверь за сыщиками захлопнулась. Матвей удивленно посмотрел на Аню.
— Что за типы?
— Сыщики. Обвиняют меня в убийстве Родиной и двух каких-то мальчишек, нанесении тяжких телесных повреждений трем женщинам, в том числе и Наде, покушении на твою жизнь и прочая, прочая, прочая… — она обессилено махнула рукой. — Давай, проходи в комнату и показывай свой привет.
— Но…
— Давай, давай.
Они прошли в комнату. Аня без сил рухнула в кресло перед телевизором, а Матвей вытащил из сумки три видеокассеты и вставил одну из них в гнездо плейера.
— Юрик просил передать, что с тебя причитается, — сказал он, перематывая кассету на начало. — Мол, не так-то просто было скопировать кассеты под носом у стольких ответственных лиц. Я, честно говоря, вообще не понимаю, как это ему удалось… Говорит, пустышка все это. Когда тот шулер в очках начал скандалить, все остальные камеры нацелились на него. А тут еще Даша устроила стриптиз… Короче, на пленке ничего интересующего следствие нет.
— Хотя бы посмотрим на игроков. Наш убийца может быть среди них.
— Кажется, все… Готово. Ты уверена, что это все тот же тип?
— Может быть. Сыщики сказали, что кислота во всех случаях одна и та же. Не знаю…
— Не боишься разочароваться?
— Ничего я уже не боюсь. Я теперь для Агеева — подозреваемая номер один, а для нашего убийцы — основная жертва. Если убийца меня не спровадит на тот свет, тогда Агеев со своим стажером спровадят за решетку. И куда бедной девушке деваться?.. Но если я увижу на экране знакомую физиономию… Ладно. Давай утрем слезы и начнем смотреть.
Они просмотрели каждую кассету несколько раз, некоторые моменты прокручивали снова и снова — ничего. Ни одного известного или хотя бы отдаленно знакомого лица. А начиная со скандала с шулером операторы направили все камеры на покерный стол, потом на загорелые груди Даши… Откуда они могли знать, что самое важное происходит рядом, чуть в стороне, за рулеткой.
Аня была мрачнее тучи. Как это было бы здорово, если бы она сама поймала убийцу и передала его на руки Агееву и Выблому! Нет, сначала бы она оторвала ему голову! Но ни один из игроков не был похож на убийцу. В глазах пестрело от смокингов, вечерних платьев, драгоценностей, бриллиантовых запонок, золотых часов… А вон у того типа в сером пиджаке часы и вовсе платиновые, а циферблат в форме шестиугольника. Чудные часы…
— «Картье», — пояснил Матвей. — Знаменитая фирма, обслуживающая королевские дома Европы и Южной Америки. Очень дорогие часы.
— Выключай технику, — сказала-Аня. — Плейер скоро задымится, а толку никакого. Может, Надя что-нибудь сообщит. Завтра мы с ней встречаемся.
— Ее уже выписали?
— Она хочет перевестись в другую клинику. Бойко посоветовал. Сказал, что тамошние доктора творят чудеса.
— А ты при чем?