— У девочки никого нет. Ей страшно, хочется опереться на чье-нибудь плечо.
— Неужели плечо Оболенского менее надежно, чем твое?
— Она запрещает Оболенскому приходить, не хочет, чтобы он ее видел такой… Ну, понимаешь. А подруга ее куда-то запропастилась — не звонит, не приходит. Вот Бойко и позвонил мне. Ему, кстати, она тоже отказывает в свидании. Он отвезет нас туда.
— Я поеду с вами.
— Нет, нельзя. Надя будет против. Да ты не беспокойся. Бойко отвезет нас. Он обещал. Надя, скорее всего, останется с доктором Сомовым, а я вернусь обратно на такси. Я все время буду на людях. Ничего не случится.
Матвей хотел сказать, что в казино тоже было полно народа, однако убийцу это не остановило. Но он промолчал. Иногда Анна была непробиваема как стена.
— Ладно, — нехотя согласился он. — А на какой машине вы поедете?
— На белой «Ниве».
— На какой?
— На белой «Ниве»… — растерянно повторила Аня.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Анна удивленно посмотрела на Бойко. Он был предупредителен до невозможности. Наверное, с Надей сейчас все были точно так же предупредительны и приветливы. Каждый делал хорошую мину. Ничего другого и не оставалось, если взглянуть на ее лицо. Окруженная этой непреодолимой стеной вежливости, Надя казалась совершенно одинокой.
— Помнишь бал на теплоходе? — спросила она Аню, когда Бойко уселся за руль и машина тронулась. — Тогда все были в масках.
— Конечно, помню. Было так весело.
— А у меня теперь впереди бал длиною в жизнь. Весело…
— При чем здесь маски? Ведь тебя ждет пластическая операция!
— Мы едем не в клинику пластической хирургии, — сказал Бойко. — Это бесполезно. Другое дело — доктор Сомов. Он работает в институте высокомолекулярной химии — пластмассы и все такое.
Он протянул Ане журнал.
Аня открыла журнал на закладке. Статья была о создании муляжей человеческих органов, внешне почти не отличающихся от настоящих. Правда, все это относилось лишь к воспроизведению формы рук, ушей, носа. Далее было написано, что нынешний уровень высокомолекулярной химии вполне позволяет добиться создания запасного лица для людей с дефектами развития.
«…Наши возможности в области технологии несколько отстают. Осталось еще много нерешенных проблем. Трудно добиться, чтобы маска, если удастся ее создать, стала выразительной и могла свободно растягиваться и сокращаться, следуя за движениями мускулов лица, управляющих мимикой. Но последние достижения позволяют предположить…»
«А на что я надеялась? — подумала Аня. — Что Наде по мановению волшебной палочки вернут прежнюю красоту? Что исчезнут дыры ожогов, затянутся рубцы, вернется персиковый румянец? Но чтобы маска?! На всю жизнь!..»
А другой голос возразил. Мол, разве обычный женский макияж — это не та же маска? Чем отличается толстый слой румян и пудры от тончайшего синтетического волокна? Принципиальных отличий нет! Женщины иногда сами говорят: пойду нарисую себе лицо.
Аня отложила журнал.
— Надя! — спросила она. — Ты вот вспомнила тот костюмированный бал на теплоходе. А кто выступал в наряде индейского вождя? Он еще так ловко метал ножи!
— Моховчук, — ответил за Надю Владимир Семенович. — Иван Моховчук.
— Это его «Нива»? — поинтересовался Матвей.
— Да.
— Странно, что он разрешил ею воспользоваться, — заметила Надя.
— Ему все равно, — буркнул Бойко.
— Но ведь обычно он не терпит посторонних за рулем своей машины?
— Обычно не терпит, — согласился Бойко. — Но моя машина забарахлила… Уверяю тебя, ему все равно. Пристегните ремни.
Институт находился на улице, тесно застроенной жилыми зданиями, недалеко от станции метро. Это был обыкновенный, ничем не примечательный дом, на котором висела малозаметная табличка «Научно-исследовательский институт высокомолекулярной химии».
В тесной приемной стояли лишь два истертых стула и столик, на котором лежало несколько старых журналов. Надя вела себя крайне нерешительно, все порывалась уйти — видно, жалела, что пришла сюда. Научно-исследовательский институт! Название звучало гордо и внушительно, но, судя по обстановке, это было не то место, где совершаются чудеса.
— Посмотрите пока фотографии, — сказал Бойко. — Я поговорю с доктором. Встретимся в машине.
Обернувшись, Аня увидела на стене две фотографии в замусоленных рамках. На одной — в профиль лицо мужчины без носа, напоминающее инопланетянина, как его рисуют в комиксах. На другой — то же лицо, но с прямым греческим носом, очевидно муляжом.