«Лидер нового театра», отрицатель без образования размашист: любит «разбираться с тяжелым бытом» и чернухой, ставить «про секс и патриотизм», «секс, деньги и политику». И при этом уверен, что, даже работая в «буржуазной эстетике», он создает «антибуржуазный театр».
Но это ему только кажется: секс, деньги и политика в современной упаковке «ужаса», щекочущего нервы — это как раз то, что принципиально комфортно для нового буржуа, равно и мещанина, на что существует заказ. И «лидерство» здесь состоит в том, чтобы первым начать обслуживать этот заказ.
«Лес» образца 2005 года — это просто очень маленький, очень невзрачный по мысли «кирпичик» процесса реформ, начатого в 90-е годы, где цель — «изменение культурного кода русской цивилизации» (С.Сергеев). Но поскольку г-н «лидер» не учен и книжек читать не любит, он и не обязан знать, что проблема не в том, что он «талантлив» или «не талантлив». Проблема в том, что он в нынешней ситуации неизбежен — как неизбежны были в другие времена эпидемии чумы. И как в монастырях во время эпидемий христиане запирались, молились и выживали, так и сегодня в «академических стенах» всеми силами, что есть, стараются сохранить тот самый культурный код, без которого невозможно подготовить почву для будущего русского театра… Не хотеть такого театра — это и значит отказывать искусству традиции в развитии.
Табаковский неакадемический театр стал «проектом», успешно вписанным в новые реалии дня. Доронинский академический остался театром. О.П.Табаков весел и доволен, живет со смаком. Т.В.Дорониной часто бывает больно. Но ведь боль — это свойство живого. В пору деструктивного культурного разгрома человеку порядочному, по словам К.Леонтьева, стоит оставаться «якорем», то есть «охранителем». И если нет в обществе, или в культурном пространстве достаточного количества охранителей и традиционалистов, — все рушится гораздо быстрее. Через совсем короткое время, я уверена, станет ясно, что без МХАТа им. М.Горького, без Малого, Маяковки, театра русской драмы «Камерная сцена» картина театральной жизни последних полутора десятков лет была бы значительно чернее, а «само собой разумеющееся» новаторство новых энтузиастов покажется таковым только разве «под угрозой смерти».
2
Варваризация классики неизбежна, если культура поглощается преимущественно в гламурной упаковке вместо прежней, авторской. Варваризация классики неизбежна, когда на каждом углу бойко продаются пороки, а самое высокое лицо государства посещает скандальную «Грозу» «Современника», тем самым словно ставит «главную печать» государственного вкуса, словно выдает главный государственный подряд на такую театральную продукцию. И сколько бы нам не объясняли, что отмеченные присутствием государственных персон те или иные спектакли, выставки, концерты и даже футбольные матчи — дело личного вкуса, поверить в это нет никакой возможности. О приватных посещениях не рассказывают государственные каналы. Парадоксальность ситуации и в том, что «высочайшим посещением» гордятся именно те, кто так старательно боролся с государственным культуроцентризмом. А между тем подлинно «государственные спектакли» я видела именно у «охранителей» — «Мертвые души» Н.В.Гоголя в Маяковке и «Рюи Блаз» В.Гюго (реж. В.М.Бейлис) у мхатовцев-доронинцев. И пусть романтик и просветитель Гюго писал об Испании, государственная стать этой драмы понятна России, потому как народы в истории бывают часто одинаково несчастны. Свой монолог «слуги» с душою гражданина, с умом государственным, державным Рюи Блаз устами Валентина Клементьева бросает не только «сеньорам» Госсовета, но и в зал. И зал понимает так же, как он, государственные обязанности и тоскует вместе с ним о величии родины…