По словам самого Павловского, после того как он помог Ельцину выиграть второй тур выборов в 1996 г., перед ним открылась возможность начать сотрудничество с Администрацией Президента[211]. В 2004-м, в качестве одного из советников штаба Виктора Януковича на украинских президентских выборах, Павловский воочию наблюдал, как переворачивается игра на выдвижение прокремлевского кандидата. Виктор Ющенко и вышедшие на первый Майдан жители Украины спутали Кремлю все карты и посеяли страх того, что экспорт «технологий революции» покончит с путинским режимом. Можно сказать, что с конца 2004 г. началась не только операция «Преемник», но и более широкая кампания по поиску внутреннего врага, в которой усилия Павловского как интеллектуала-советника сложно переоценить[212].
Павловский много раз отмечал, что его взгляды и умения как политтехнолога сформировались под влиянием известного советского историка, философа и диссидента Михаила Гефтера. В его круг Павловский вошел в 1970-х, когда переехал в Москву из Одессы. «Гефтер меня подобрал и придумал. Я прожил жизнь в разговорах с ним – ровно четверть века, между 1970-м и 1995-м. Это и была основная жизнь. А все до и после – уже некоторая “добавленная стоимость”. Все захватывающее я узнал с ним. А теперь нахожу бледные подтверждения, в людях и в политике. Он научил меня спрашивать о неправильном и распознавать увертки. Вся моя “политика” – из Гефтера»[213].
Интересы Гефтера лежали в плоскости истории большевистской революции, русской интеллектуальной мысли, а также сталинизма. В 1970-х, работая в Институте всеобщей истории АН СССР, Гефтер попал в опалу из-за того, что более консервативные коллеги раскритиковали его исследования истории марксизма-ленинизма[214]. Выйдя на пенсию, Гефтер продолжил активно работать, в том числе над изданием диссидентского журнала «Поиски». Среди исследований Гефтера того периода – изучение природы тоталитаризма, а также осмысление причин и наследия сталинизма. Это было одной из основных тем его статей, что стало еще более актуально с приходом к власти Горбачева.
По мысли Гефтера, хотя Хрущев и запустил процесс национального осмысления репрессий сталинского периода, эффект его был чрезвычайно ограничен. Отсутствие четкой политики касательно «Большого террора» позволило выражать ностальгические чувства в отношении сталинского правления, породившие ощущение былого величия, утраченного со смертью вождя[215]. И хотя перестройка дала возможность обсуждать эти сложные темы, общество не смогло прийти к консенсусу относительно того, что произошло во времена сталинского террора. В результате традиция искать внутренних и внешних врагов может в любой момент вернуться и быть использована в политических целях. «Сталин умер вчера», – писал Гефтер, подчеркивая, что тень диктатора до сих пор нависает над обществом и позволяет положительно относиться к тому, что происходило в 1930–1950 гг.[216] Историк отмечал, что некоторые представители перестроечной и постперестроечной либеральной общественности склонны использовать схожие между собой речевые конструкции, позаимствованные из тоталитарной риторики, чтобы уничтожить политических оппонентов. К примеру, жажда Ельцина сохранить власть привела к тому, что первый российский президент не побоялся прибегнуть к делению общества на своих и чужих, что всегда делают тоталитарные лидеры[217].
Подписание Беловежских соглашений в декабре 1991 г. и почти немедленно последовавший за этим коллапс СССР стали для Павловского поворотным моментом[218]. Он тяжело перенес исчезновение «советского проекта»: «Пережив исчезновение государства, где я родился и вырос и в которое здорово вложился биографически, я боялся второго распада. Преувеличивал его опасность… СССР для меня был мощной идеей, проектом глобального уровня, а горбачевский Союз – самым либеральным вариантом России, какой вообще мыслим. Уже ельцинское государство было менее либерально»[219]. Политический и интеллектуальный кризис, а также кризис национальной самоидентификации, связанный с неожиданным развалом Советского Союза и появлением новой страны, привели Павловского к мысли, что государство может быть спасено путем внедрения «интеллектуального механизма, генерирующего современную власть»[220]. Россия времен раннего Ельцина была чуждым Павловскому государством, и происходившие изменения подтолкнули его к тому, чтобы действовать. «ФЭП возник, когда умер Гефтер. Он умер в феврале 1995-го. Мы с ним были очень близки в последние годы. У него была сильная философия. Мне хотелось понять, насколько она сильна. Хорошая философия может пересилить тупую политику»[221]. В разговорах с философом Александром Филипповым Павловский отмечал, что знал о сталинском терроре больше, чем о любом другом периоде российской или советской истории, и это помогло ему сконструировать повестку нескольких политических кампаний, включая выборы 1996 г., а затем сформулировать и несколько главных тезисов путинского политического режима[222].
211
Шевченко vs Павловский: Разлученный с Путиным // https://www.youtube.com/watch?v=gmWgRnA2rVk (дата обращения: 23.12.2019).
212
Horvath, R. (2013). Putin’s ‘Preventive Counter-Revolution’: Post-Soviet Authoritarianism and the Spectre of Velvet Revolution. London: Routledge, 14–15.
213
Морозов А. Глеб Павловский: «Подтирать за героями – это обязательная часть политработы» // Colta. 2012. 27 апр. http://os.colta.ru/media/net/details/36463/page2 (дата обращения: 23.12.2019).
214
Курносов А. А. Об одном из эпизодов разгрома исторической науки 1960–1970-х гг. / По материалам Центра хранения современной документации // Вопросы образования. 2006. № 4. – С. 363–389.
215
Гефтер М. Десталинизация // 50/50: Опыт словаря нового мышления / Под общ. ред. М. Ферро и Ю. Афанасьева. – М.: Прогресс, 1989. – С. 394–401.
216
Сталин умер вчера… Беседа с журналистом Г. Павловским // Михаил Гефтер. Из тех и этих лет / Ред. и сост. Е. И. Высочина. Фонд им. Н. И. Бухарина. – М.: Прогресс, 1991. – С. 235–264.
217
Павловский Г. 1993: элементы советского опыта. Разговоры с Михаилом Гефтером. – M.: Европа, 2014. – С. 132–137, 218–223.
218
Павловский Г., Филиппов А. Три допроса по теории действия. – М.: Европа, 2014. – С. 94.
219
Давыдов И. Все, что в мире происходит, осмысляется как спецоперация врага //
220
Чудодеев А. Инакомыслящий // Итоги. 2014. № 8. http://www.itogi.ru/spetzproekt/2012/49/184673.html (дата обращения: 23.12.2019).