Неоднозначно можно трактовать и поведение Февронии. С точки зрения бытовой логики она ставит условия, добивается от Петра выполнения слова, вынуждает его на женитьбу («Вынужденная женитьба» – называется короткая пьеса М. Е. Салтыкова-Щедрина). Однако нельзя забывать, что мы имеем дело пусть и со своеобразным, но житием, в котором поступки героев имеют символический смысл.
Уже в заглавии Феврония именуется благоверной и преподобной. В горнице девушки скачет заяц, который в народных верованиях является символом семейной жизни, обещающим много детей, гармоничный брак, счастье. В этом смысле требование героини жениться на ней после исцеления князя можно объяснить как предчувствие ею и своей судьбы, и судьбы Петра, становящегося святым, в том числе благодаря женитьбе на Февронии.
Третья часть «Повести о Петре и Февронии» является иллюстрацией последнего тезиса второй части – о благочестивой жизни по Божьим заповедям. Это мудрое правление описано в краткой утопической концовке: «И правили они в городе том, соблюдая все заповеди и наставления Господние безупречно, молясь беспрестанно и милостыню творя всем людям, находившимся под их властью, как чадолюбивые отец и мать. Ко всем питали они равную любовь, не любили жестокости и стяжательства, не жалели тленного богатства, но богатели Божьим богатством. И были они для своего города истинными пастырями, а не как наемники. А городом своим управляли со справедливостью и кротостью, а не с яростью. Странников принимали, голодных насыщали, нагих одевали, бедных от напастей избавляли».
Обратим внимание: сквозь описываемый Ермолаем-Еразмом идеал просвечивает нелегкая историческая жизнь русского Средневековья. На одном жизненном полюсе – лживые бояре и их чванливые жены. Но творить добро Петру и Февронии приходится среди голодных, нагих и бедных.
Однако и третий эпизод повести строится по законам новеллы. Основное место в нем уделено не мудрому правлению князя и княгини, а поединку Февронии со лживыми боярами, в котором она снова вынуждена проявить свою мудрость и способность творить чудеса.
Кульминация этой главы тоже строится на столкновении трудных загадок. Во время пира бояре предлагают княгине выгодное изгнание: «Мы, госпожа, все хотим, чтобы князь Петр властвовал над нами, а жены наши не хотят, чтобы ты господствовала над ними. Взяв сколько тебе нужно богатств, уходи куда пожелаешь!» Но она с честью выходит из положения, взяв с собой как самое ценное собственного мужа. В этой же третьей главе Феврония, как истинная святая, урезонивает искушаемого лукавым бесом человека с помощью притчи о воде и женском естестве и совершает два маленьких чуда: хлебные крошки в ее ладони превращаются в благоухающий ладан и фимиам, а древесные обрубки по ее благословению за одну ночь превращаются в «большие деревья с ветвями и листвой».
Четвертая глава – рассказ о смерти Петра и Февронии. Смерть обычно – последнее испытание святого, демонстрация его избранности. Ермолай-Еразм и здесь существенно меняет житийный мотив. Смерть героев повести демонстрирует их верность не столько Богу, сколько друг другу. Они умирают одновременно и не хотят разлучаться даже после смерти. Положенные в разных церквях, их тела дважды чудесным образом оказываются в одном гробу.
Рассказ о последних минутах героини сопровождается деталью, на которую обычно обращают внимание историки литературы, профессиональные читатели. Готовясь к смерти, героиня так и не успела окончить вышивку, но, втыкая в полотно иглу, заботливо «замотала вокруг нее нитку, которой вышивала», как будто она еще вернется к прерванной работе.
Такие «чеховские» детали обычны в литературе Нового времени, но уникальны в литературе древней. Поэтому иглу Февронии и замечают исследователи.
Формулу любви благоверных Петра и Февронии замечательно передает фраза писателя-романтика Александра Грина (которая, видимо, так нравилась ему, что ею оканчиваются сразу две новеллы – «Позорный столб» и «Сто верст по реке»): «Они жили долго и умерли в один день». Жизнеописание святых оказывается и вполне светской историей великой любви судьбой предназначенных друг для друга людей.
Но оканчивается эта история все-таки не в области новеллы, а в мире жития. Начав с молитвы, в концовке повести Ермолай-Еразм возносит хвалу героям, перечисляет главные их добродетели, фактически представляя еще один конспект повести, и трогательно напоминает о себе, признаваясь в собственной литературной неумелости.
«Радуйся, Петр, ибо дана тебе была от Бога сила убить летающего свирепого змея! Радуйся, Феврония, ибо в женской голове твоей мудрость святых мужей заключалась! Радуйся, Петр, ибо, струпья и язвы нося на теле своем, мужественно все мучения претерпел! Радуйся, Феврония, ибо уже в девичестве владела данным тебе от Бога даром исцелять недуги! Радуйся, прославленный Петр, ибо, ради заповеди Божьей не оставлять супруги своей, добровольно отрекся от власти! Радуйся, дивная Феврония, ибо по твоему благословению за одну ночь маленькие деревца выросли большими и покрытыми ветвями и листьями! ‹…› Мы же молим вас, о преблаженные супруги, да помолитесь и о нас, с верою чтущих вашу память! Помяните же и меня, прегрешного, написавшего все то, что я слышал о вас, не ведая – писали о вас другие, сведущие более меня, или нет».