На следующий день все газеты полны сообщений о «дикаре, убившем полисмена Гопкинса». Позже, однако, выясняется, что Гопкинс жив.
Дыма после исчезновения Матвея впадает в уныние, но его находит Осип Оглобля, до которого все-таки дошло письмо. Осип увозит Дыму к себе.
А товарищи Матвея по митингу сразу после происшествия решают, что ему необходимо скрыться. Его переодевают в американское платье и, поскольку Матвей твердит слово «Миннесота» (там живет Осип Оглобля), его сажают в поезд, идущий на Миннесоту. В этом же поезде едет судья города Дэбльтоуна Дикинсон и работающий у него на лесопилке русский эмигрант Евгений Нилов. Молчаливый Матвей вызывает подозрение у Дикинсона.
Матвей выходит из поезда в Дэбльтоуне. Вскоре, вновь обнаружив преступное намерение Матвея «укусить» полисмена за руку, нарушителя порядка отводят в судебную камеру. Конечно, от него не могут добиться ни слова, пока не приходит Нилов. С его появлением все разъясняется: и национальность, и имя незнакомца, и то, что он не кусается. Жители Дэбльтоуна счастливы, что загадка знаменитого дикаря благополучно разрешена именно в их городе. Нилов ведет земляка к себе. Восторженные дэбльтоунцы провожают их до самых дверей дома.
Матвей узнает в Нилове молодого барина, жившего неподалеку от Лозищей, уступившего лозищанам спорные земли и куда-то исчезнувшего. Матвей начинает работать вместе с ним. Нилов собирается уезжать: здесь он тоскует по родине, а на родине — по свободе. Матвей тоже мечтает уехать. Нилов спрашивает, что же Матвей хотел найти в Америке. Получает ответ: достаток, семью. Нилов советует Матвею не спешить уезжать: всем этим можно обзавестись и здесь. Евгений знакомит Матвея с машинами, устраивает его на работу инструктором в еврейскую колонию, а сам уезжает.
Анна по-прежнему работает у старой барыни в Нью-Йорке. Со времени ее приезда прошло уже два года. Неожиданно приезжает Матвей. Он хочет увезти Анну к себе и жениться на ней. Девушка соглашается. Она отказывается от службы, и барыня вновь остается без прислуги.
Перед отъездом из Нью-Йорка Матвей и Анна идут на пристань. Теперь у Матвея есть вроде бы все, о чем он мечтал. Возвращение уже кажется ему невозможным, и все же душа его о чем-то тоскует.
О. В. Буткова
Всеволод Михайлович Гаршин [1855–1888]
Художники
Рассказ (1879)
Повествование ведется поочередно от имени двух художников — Дедова и Рябинина, контрастно противопоставленных друг другу.
Дедов, молодой инженер, получив небольшое наследство, оставляет службу, чтобы целиком посвятить себя живописи.
Он упорно работает, пишет и пишет пейзажи и совершенно счастлив, если ему удается запечатлеть на картине эффектную игру света. Кому и зачем будет нужен написанный им пейзаж — такого вопроса он себе не задает.
Товарищ Дедова по Петербургской академии художеств Рябинин, напротив, все время мучается вопросом, нужна ли кому-нибудь его живопись, да и вообще — искусство?
Дедов и Рябинин часто возвращаются вместе после занятий в академии. Путь их лежит мимо пристани, загроможденной частями различных металлических конструкций и механизмов, и Дедов часто объясняет товарищу их назначение. Как-то он обращает внимание Рябинина на огромный котел с разошедшимся швом. Заходит разговор о том, как его чинить. Дедов объясняет, как делаются заклепки: человек садится в котел и держит заклепку изнутри клещами, напирая на них грудью, а снаружи что есть силы мастер колотит по заклепке молотом. «Ведь это все равно что по груди бить», — волнуется Рябинин. «Все равно», — соглашается Дедов, объясняя, что рабочие эти быстро глохнут (за что и прозваны глухарями), долго не живут и получают гроши, потому что для этой работы «ни навыка, ни искусства не требуется».
Рябинин просит Дедова показать ему такого глухаря. Дедов соглашается свести его на завод, приводит в котельное отделение, и Рябинин сам влезает в огромный котел посмотреть, как работает глухарь. Вылезает он оттуда совершенно бледный.
Через несколько дней он решает писать глухаря. Дедов решения приятеля не одобряет — зачем умножать безобразное?
Рябинин меж тем исступленно работает. Чем ближе к концу подвигается картина, тем страшнее кажется художнику то, что он создал. Изможденный, скорчившийся в углу котла человек болезненно действует на Рябинина. Окажет ли он такое же действие на публику? «Убей их спокойствие, как ты убил мое», — заклинает художник свое создание.