До женитьбы, видимо, было ещё далеко, Зимин это понимал. Полтора месяца — не срок для серьёзного шага. Но понимать-то он понимал, а вот что делать теперь самому, не знал. Русанов может угробить их всех, если так будет продолжаться и дальше. С одной стороны, Лёшка друг, хороший парень — не выдавать же его, в самом деле, комэску! А с другой, и Галка права: он — лётчик, не высыпается. Похудел вон, щёки прилипли к зубам. Мало ли что может случиться в полёте? Проморгает от усталости на посадке или на взлёте, и хана всем.
Зимин затаптывает окурок, ещё раз смотрит на лесок, откуда вот-вот должен появиться Русанов, и твёрдо решает: "Надо поговорить с ним, хватит!.."
В предвечности наступающего дня таял туман, пропитанный хвоей. Было тихо. Зимин представил себе плачущую жену. От этого у него что-то стронулось в душе — даже глазам стало тепло. Ведь Галка любит, заботится. А он не только не приласкал её, но и не посочувствовал ей. Нехорошо получилось!
Из лесочка показался Русанов. Виднелся он чуть выше пояса, ноги скрывал туман. Лицо его, когда подошёл ближе, показалось Зимину таким усталым, что злость на лётчика тут же исчезла. Пришёл, и ладно, чего уж…
— Привет! — поздоровался Алексей. — Мой комбез и сапоги прихватили?
— Здорово, — буркнул Зимин. — В кабине всё. Принимай скорее самолёт!
— Ага, сейчас… — Русанов метнулся к технику. — Привет, Миша! Ну, как тут у тебя, всё в порядке?
— Как всегда, товарищ капитан. Можете проверить, — ответил техник, придерживаясь официального "вы": командир есть командир.
Как ни хотелось Алексею сначала поесть, а принялся осматривать самолёт. Не важно, что машину проверяли до него техник звена, механики и техники специальных служб — лететь-то самому. Надо было ещё расписаться потом в рабочей тетради техника о приёмке — принял машину исправной. Если в полёте случится беда, она не ляжет на совесть техника грузом горечи или укора себе. Личный контроль лётчика — самая надежная гарантия, что машина была исправной перед вылетом. К тому же, такой порядок проверки сохранил жизнь не одному экипажу. Бывали случаи, когда техник забывал снять с элерона струбцину, и никто этого не замечал. Или баки были не полностью заправлены горючим. А лётчики это обнаруживали, потому что их глаза — самые внимательные и придирчивые.
Алексей ещё раз бегло осмотрел самолёт внешне. Ни забытых струбцин на элеронах, ни чехольчика на заборнике давления воздуха для прибора скорости не было. Он попросил у техника рабочую тетрадь и расписался. Поднялся по стремянке в кабину, надел там комбинезон, сапоги, подготовил всё для запуска двигателей и спустился вниз — можно, наконец, и позавтракать.
Однако с завтраком ему в этот раз не повезло.
— Алексей! — позвал штурман. — Отойдём, поговорить надо.
— Может, потом? После полёта?..
— Нет, командир. Пока я не перегорел, давай поговорим сейчас. Потом — может не получиться.
Зимин помнил, что у Русанова — необыкновенная улыбка. Улыбнётся — и сердиться на него невозможно. Так вот, пока до этого не дошло, лучше поговорить, не откладывая.
Они отошли в сторону.
— Ну, что там у тебя? — спросил Русанов. — Поесть принёс? — Он сглотнул.
— Это — не у меня, командир. У тебя, — поправил Зимин, доставая из портфеля термос и пакет с бутербродами. — На!.. А я уж — выскажу тебе, что думаю.
— Ладно, валяй. Только покороче! — Алексей взял термос.
— Нехорошо у нас получается, Лёша.
— Что — нехорошо? — Русанов насторожился. — Ты можешь не тянуть? — Отвинтив крышку, хлебнул из термоса и зажмурился от удовольствия.
"Еще бы! — подумал Зимин. — Накурился, небось, а тут сладкое и горячее…" Но было не до сочувствия, обиделся:
— Могу и не тянуть. Кончай-ка ездить к своей девчонке, вот что я должен сказать тебе. Пока летаем.
Русанов поперхнулся, пить перестал.
— А вот это, Саша, тебя не касается! Понял? — Держа термос возле подбородка, он смотрел на штурмана с изумлением.
— Ошибаешься, Лёша. Вместе летаем!
— Ну и что?
— А ты — не высыпаешься, вот что! Извёлся, как кобель…
— Тебе-то, какое до этого дело?
— Прямое. Либо ты, на время полётов, прекращаешь свой кобеляж, либо я — больше не покрываю твои дела!
— Вон ты как!.. — Русанов опять смотрел изумлённо, словно не узнавал. Завинчивал на термосе крышку, а пальцы подрагивали.
— А как, по-твоему, надо? Взгляни на себя в зеркало! Ты действительно похож на…
— Собираешься доложить начальству, что ли?..
— Ты, Лёшка, брось! Не ершись… — Зимин на секунду смутился. — Могу и доложить, конечно… Если нужно будет. Полёты — это тебе не шуточки! Возьму, и откажусь с тобой…