Той акцией расстрела руководил Тас — само собой, по заданию Хана и Суслова, — так как дагестанские коммерсанты влезли в интересы, касающиеся напрямую властей предержащих. Это довольно известная и широко освещавшаяся в прессе кровавая операция, произошедшая в самом центре Москвы, когда было убито много народу.
Вернувшись после отстрела, Макс Лазовский, Адлан Натаев, Анзор Мусаев сдавали оружие. Но у Анзора Мусаева, хотя он добровольно вызвался на эту акцию, оружие оказалось чистым, ствол — незакопченным, без нагара, и отсутствовал специфический пороховой запах (о чем не мог знать Литвиненко). Тас, проверив оружие, сказал ему: «Что ж ты не стрелял?». Анзор начал оправдываться тем, что, мол, цель перепрыгнула через забор, оказавшись на одной линии огня с проходящими мимо людьми, и он боялся убить постороннего. Но на самом деле он действительно не стрелял, а всем трепался, будто принял непосредственное участие в этом убийстве.
В Чечню Хан вернулся с целью курировать Д. Дудаева и, по всей видимости, из Лубянки ему передали компромат для агентурного влияния на З. Яндарбиева, что дало возможность через вице-президента приблизиться к Д. Дудаеву и оказывать на последнего нужное влияние.
Это мне стало понятно из разговора по телефону Хана с Зелимханом Яндарбиевым. Как-то, проезжая по улице Первомайской в Грозном, решив увидеть Хана и кое-что обсудить, завернул за угол на параллельную улицу Коммунистическую, где в угловом маленьком доме на перекрестке с улицей Грибоедова жили его родители. Вообще родители Хана жили довольно бедно, а вернувшись из высылки в Казахстан, им приходилось ютиться в доме Хамзаева, который с сочувствием и благородством предоставил часть своего жилья по улице Пролетарской, около 22-й школы, где Хан и учился. Позже, старшая сестра, выйдя замуж, уехала с мужем-строителем по контракту в Алжир, и заработанные там деньги дали возможность купить этот домик.
Отец же Хана работал буфетчиком в Аргуне и на «Белой речке» у Джалки, где у леса, в прохладе водоемов многочисленных родников было любимое место отдыха у коммунистической номенклатуры среднего звена и сотрудников МВД ЧИАССР в «застойное время».
Хан как раз вышел кого-то провожать, и я, подъехав, поприветствовал его. Завязали разговор о том о сем, но тут нас прервала выглянувшая за калитку сестра Хана с телефонной трубкой в руке и со словами, что его просит к телефону Зелим.
Взяв трубку, он назидательно и, как мне показалось, несколько в приказном тоне стал давать кому-то инструкции, объясняя, как надо поступить и что именно сделать, растолковывая каждый пункт по нескольку раз, по ходу направляясь к себе во двор и увлекая меня за собой, а, закончив разговор, зло выругался. На мой вопрос «Кто это такой бестолковый?» ответил: «Да Зелимхан Яндарбиев — «тупорылый» до невозможного, и все ему разжевывать приходится». (Ругательства я опускаю — из уважения к мертвым).
Некто Татаров, кажется, нефтяник по специальности, вернувшись к тому времени из Тюмени и хорошо представлявший перспективы, скрывающиеся в чеченской нефти, имея, по всей видимости, грандиозные планы, решил организовать «Чеченскую нефтяную биржу». На Старопромысловском шоссе было найдено подходящее здание бывшего НИИ, сделан ремонт, установлена кое-какая оргтехника, и даже выпустили акции, кое-что из них успев продать, в результате обманув недальновидных вкладчиков.
Дальше же этого дела Татарова не пошли: что бы он ни предпринимал, оказывалось, что бьется как рыба об лед. А в его задумки входило: распоряжение квотами на экспорт чеченской нефти и выдача лицензий на это право. Сейчас-то он понимает, что «губу раскатывал» понапрасну на лакомое, а тогда пребывал в нервозном состоянии, временами впадая в полное уныние. У меня были знакомые из приближенных к нему, которые информировали меня об обстановке на бирже. Как-то Татаров в сердцах, с отчаяния, сказал близким: «Видимо, у меня ничего не получится, пока не свяжусь с «мафией»!». В скором времени после этого мне передали, что Хан заезжал на биржу, осмотрел, выбрал кабинет и назначил день презентации, в который туда сразу же приехали Д. Дудаев, З. Яндарбиев с охраной и со всем кабинетом министров. После этого дела на бирже пошли, но, конечно, не у Татарова, не у кого- либо, а у Хана.
Однажды, проезжая мимо, я зашел в здание и увидел следующую картину: на втором этаже в приемной сидела с растерянным видом ничего не понимающая секретарша, справа от нее находилась дверь с надписью: «Директор нефтяной биржи», оттуда иногда выходил Татаров, явно осознающий свою роль «зиц-председателя», осматривал, с почти затухшей надеждой, толпу ожидающих в коридоре, не обращающую на него ни малейшего внимания. И уныло заходил обратно, для придания хоть какой-то значимости своей персоне, на ходу бросив секретарше, чтобы подала ему кофе. Посетители, терпеливо ожидая, следовали в дверь слева от секретарской, туда, где не было никакой надписи.
Я прошел, не обращая внимания на удивленный взгляд женщины, и открыл дверь, ведущую не просто в кабинет, а в огромную залу. За пустым столом, с одним лишь телефоном, сидел Хан, а напротив — несколько посетителей с заискивающим видом. Увидев меня, он встал, зазывая, в то же время делая жест пришедшим удалиться. Немного переговорив, кое-что весело вспомнив, я поведал Хану о тайных чертыханиях Татарова по поводу непродвижения дел на бирже без обращения к «мафии». На что Хан со смехом ответил: «Ну вот, сейчас он и связался».
Рядом с парадным входом в здание нефтяной биржи, в этом же доме открылся презентабельного вида ресторан «Оазис», хозяином которого был посажен Ханом Имран Вагапов, его бывший солагерник и «семьянин». То есть, по зоновском понятиям, самый близкий человек, с которым делится кусок хлеба.
(Дополнение 2008 года: Имран Вагапов по настоянию Нухаева назначен Путиным государственным инспектором Южного Федерального Округа, заместителем уполномоченного президентом в Южном Федеральном Округе. Все силовые структуры, которые формируются в Чечне, Дагестане, Северной Осетии, Ставропольском и Краснодарском Крае, Адыгее, Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии, Ростовской области, Калмыкии, создаются под его надзором, и все чиновники госаппарата, как и сейчас назначаемые главы этих республик, присягают при нем и подконтрольны ему. Так что можно понять, какое влияние имеет Хан во всем Южном Округе. Потому и брат его новой жены Руслан Садыков в этом Округе закупает зерно по диктуемым ими самими ценам, и затем это зерно поступает через лондонское представительство Хана на Запад, а деньги оседают на зарубежных счетах.
Оба главных нефтяных черноморских терминала — Новороссийский и Туапсинский (а сейчас, после многочисленных зачисток в Украине, и Одесский) — находятся под контролем Хана, Суслова, Хохолькова и их людей. Немало директоров было отстреляно, прежде чем была выстроена эта вертикаль. Благодаря плодотворной и кипучей деятельности Хана была создана так называемая экономическая Ассоциация Стран Черноморского Региона, которую он и возглавил. В эту Ассоциацию вошли все страны региона (в лице премьер-министров Украины, России, Турции, Грузии, Болгарии, Румынии), расположенных в Черноморском бассейне.
Любопытная закономерность проглядывается с приходом Путина к власти: Хан, как бы сдавая позиции, отдает контроль над самыми главными нефтяными терминалами страны, приносящими колоссальную прибыль, Роснефти. — Любопытно, если не знать того, что приличная доля акций принадлежит именно Хану.
В добавление о федеральном инспекторе, уполномоченном президентом Путиным в Южном Федеральном Округе Имране Вагапове, можно сказать, что ранее он ни в каких структурах не работал, нигде не проявился, мало кто вообще о нем знает, а тут вдруг — назначение на столь ответственную должность самим Путиным! Этот пост даёт огромную власть, возможности и деньги в виде баснословных взяток.
В житнице России сосредоточены огромные богатства полезных ископаемых от вольфрама с молибденом до урана и газа с нефтью. Имран Вагапов осуществляет также отбор и назначение в силовые структуры, а главным критерием служит личная преданность. Он самый близкий человек Нухаеву по зоне 36/1 в Алдах, куда попал в 1985 году, и Вагапов с Ханом в довоенное время встречал, сопровождал в горы сотрудников спецотдела ФСБ, созданного Ханом, и участвовал в занятиях по подрывному делу, владению стрелковым оружием вместе с выполнявшими внесудебные убийства и теракты по поручению Кремля, то есть с Максимом Лазовским, Маратом Васильевым и другими. На нынешнюю должность Вагапов, повторю, назначен Путиным по настоянию и при личном поручительстве Хана).