Нарушение порядка на земле из-за отсутствия смерти изображается в сказках, где солдат хитростью или с помощью волшебной торбы, в которую, как ее откроешь, все залезает само собой, уносит Смерть подальше от людей — в леса дремучие на горькую осину:
С той поры не стал народ помирать: рожаться — рожается, а не помирает! Вот прошло много лет, солдат все торбы не снимает. И случилось ему идти по городу. Идет, а навстречу ему эдакая древняя старушка: в которую сторону подует ветер, в ту сторону и валится. «Вишь какая старуха! — сказал солдат, — чай, давно у помирать пора!» — «Да, батюшка! — отвечает старушка, — мне давно помереть пора, — еще в тое время, как посадил ты Смерть в торбу, оставалось всего житья моего на белом свете один только час. Я бы и рада на покой, да без Смерти земля не примает, и тебе, служивой, за это от Бога непрощо-ный грех! ведь не одна душа на свете так же, как я, мучится!» В сказках, в отличие от поверий, образ Смерти чаще всего обрисовывается вовсе не как строгий, мудрый, бесстрастный и неуязвимый. Сказочная Смерть обычно доверчива и даже глуповата, падка на угощение, поддается на хитрость человека и потому нередко побеждаема им. Правда, этим победителем, как правило, являются кузнец или солдат, которые в народном сознании наделялись особой магической силой и знанием. Поэтому только этим персонажам под силу справиться со Смертью. Солдат, кроме того, согласно традиционным представлениям, постоянно имеет дело со смертью, и потому они воспринимались как равные, что отразилось в народной поговорке: «Смерть русскому солдату свой брат».
Черный всадник. И. Билибин (1900).
В одном из сказочных сюжетов солдата напуганные им черти выгоняют из ада. Бог ставит его у райских ворот на страже, так как в самом раю солдату показалось скучно. Время от времени к Господу является Смерть спросить повеления, кого ей морить. Не пуская Смерть к Богу, солдат обманывает ее, искажая данные распоряжения: вместо приказа морить три года старых людей, он говорит ей, что велено точить старые дубы; в следующий раз сообщает, что приказано три года точить средние дубы; а в третий раз — три года точить молодые дубки. Уставшая и обессилевшая за девять лет, Смерть добирается до Господа и жалуется на солдата, и ему в наказание велено носить Смерть на плечах девять лет. Но и тут солдат умудряется обхитрить Смерть: Засела Смерть на солдата верхом. Солдат — делать нечего — повез ее на себе, вез-вез и уморился; вытащил рог с табаком и стал нюхать. Смерть увидала, что солдат нюхает и говорит ему: «Служивой, дай и мне понюхать табачку». — «Вот те на! Полезай в рожок да и нюхай, сколько душе угодно». — «Ну, открой-ка свой рожок!» Солдат открыл, и только Смерть туда влезла — он в ту же минуту закрыл рожок и заткнул его за го-ленище
В другом варианте этой сказки Господь велит солдату кормить Смерть орехами, «чтоб она поправилась». Пошел солдатс нею в лес и заспорил, что она не сможет влезть в пустой орех. Смерть «сдуру» и влезла, а солдат заткнул дырочку в орехе колышком и спрятал орех в карман. Когда по просьбе зажившейся на земле старушки или по повелению Господа солдат освобождает Смерть из заточения, она в страхе убегает от него подальше, отказываясь даже его морить. В другой раз солдат обманывает Смерть, когда все-таки приходит его время умереть. Он притворяется глупым, не понимающим, как следует лечь в гроб: он ложится то вверх спиной, то на один бок, то на другой. Смерть вынуждена показать ему это сама, и солдат снова заточает ее, забивая гроб железными обручами и бросая его в реку. Чтобы восстановить порядок на земле, Господь вновь освобождает Смерть и для победы над солдатом советует ей не вступать с ним ни в какие разговоры.
Несмотря на незатейливость образа Смерти в сказках, народная мудрость, воплотившаяся, в частности, в жанре загадки, рисует его как непостижимый для человека: «Загадка без разгадки».
Горе
Горе — один из ярких и широко распространенных персонифицированных образов в традиционной культуре. Он встречается в разных фольклорных жанрах: сказках, обрядовых и лирических песнях, свадебных и похоронных причитаниях, заговорах. Цельное представление об образе Горя дает также «Повесть о Горе-Злочастии», написанная в XVII веке неизвестным автором, в которой, однако, изображение этого персонажа основано на традиционном взгляде на Горе.
В мифопоэтических текстах и представлениях образу Горя близки, а иногда совпадают с ним по значению олицетворения нужды, тоски-кручины, лиха, бессчастья; подчас же он соотносится и с представлениями о доле и судьбе человека. Правда, если доля, согласно народному мировоззрению, дается человеку при рождении и определяет его судьбу, то Горе может появиться в любой момент и по разным причинам. В сказке о двух братьях, богатом и бедном, герой спрашивает Нужу (Нужду) — аналог Горя, — с каких пор она поселилась в его доме, на что она отвечает: «Да с тех самых пор, как ты с братом разделился». В лирических песнях о женской доле появление Горя связывается с «бабьим житьем», причем четкой границей изменения характера жизни выступает свадьба:
В воскресеньицо матушка замуж отдала, К понедельничку Горе привязалосяВ одной из песен приводится несколько вариантов возможности возникновения Горя в судьбе человека:
Ишше было-то бедному хресьянину, Ишше горюшко ему да доставалосе. «На роду ли мне горё было уписано, На делу ли та мне, горё, доставалосе, В жеребью ли ты мне, горюшко, повыпало?..»В «Повести о Горе-Злочастии» Горе привязывается к молодцу в наказание за то, что он похваляется своей хорошей жизнью:
Сам себя молодец восхваливал: «Не бывать удачи-доброму-молодцу Ни в горюшке, ни в кручинушке, Ни в нужды мне не быть, ни в печалюшке». Со того слова с молодецкого Накасалося, навязалося К ему горюшко, горе горькоеСогласно народным представлениям, подобным образом на человека может напасть сглаз или привязаться нечистая сила. В другом случае в повести появление Горя мотивируется непослушанием героя: «Не послушался я наказа отца-матерня!» И в обоих случаях можно говорить о том, что молодец наказан за нарушение норм поведения, предписанных традицией. В сказках Горе и Нужда садятся на плечи первому, кто их выпускает из заточения в кувшине или под камнем. В сказке «Как богатый барин стал бедным мужиком» это описывается так:
Мужик горе и нужду в кувшин положил и отнес барину.
Кувшин! Что это такое? А горе говорит:
Да это мы тут сидим.
Кто это вы?
Горе да нужда.
Чья?
— Да чья бы ни была, но к тебе пришли. Нас закрыли, значит, от нас отказались. А вот кто нас открыл, к тому сейчас и пойдем. Тот хозяин наш будет
Образы Горя и подобных ему могут воплощаться по-разному. Нередко они наделяются женским обликом или признаками. Так, например, сказочное Лихо предстает в образе высокой худощавой женщины пожилого возраста. В «Повести о Горе-Злочастии» заглавный персонаж олицетворяется в образе красивой, но беспутной, развратной женщины:
Выходила бабища курвяжища, Турыжная бабища, ярыжная: Станом ровна и лицом бела, У ней кровь в лицы быдто у заяцы, В лицы ягодицы цвету макова.В одной из сказок невидимое глазу Горе подпевает хозяину тоненьким голоском, который он принимает за голос жены.
Если в этих случаях подчеркивается женская природа Горя, сближающая его с традиционными образами персонифицированных болезней, Смерти и подобных, то в других случаях в его внешнем облике отмечаются признаки бедности, нищеты, отличающие человека, находящегося во власти Горя:
Во отопочках горе во лозовеньких, Во оборочках горе во мочальненьких. Мочалой горе приопутавши, Оно лыком горе опоясавши