Знахарь и знахарка
В традиционной культуре каждая женщина в той или иной мере обладала навыками лечебной магии для поддержания здоровья домочадцев, прежде всего детей и стариков. Практически в каждом доме хранились святая вода и собранные в положенное время травы, из которых в случае необходимости делались настои и отвары для внутреннего и внешнего потребления. Вместе с тем бывали ситуации, когда домашнее лечение не помогало. И тогда обращались к специалистам-профессионалам, которые, по народным представлениям, обладали особым знанием, необходимым для активного воздействия на опасный недуг. Такими людьми являлись знахари и знахарки, и в русской деревне крестьяне до настоящего времени прибегают к их помощи. Нередко и по сию пору к известной в местной округе лекарке приезжают из близких и дальних городов люди, желающие получить избавление от тяжелой болезни.
Номинации «знахарь» и «знахарка» образованы от глагола «знать» в значении «обладать сверхъестественным знанием». В традиционной культуре для обозначения знахарей существовали слова, которые указывали на их умения и функции, на профессиональные приемы и средства, а также на характерную для данных специалистов возрастную категорию: «знаток», «лекарь» и «лекарка», «ворожейка», «ладельщица», «шептун», «травница», «дед» и «бабка».
В народном сознании представления о знахарях имели мифологизированный характер. Согласно традиционному взгляду, знахари обладают магическим знанием, которое используют в основном для лечения людей и домашнего скота, предотвращения от колдовских чар, предсказания будущего и т. п. По большей части крестьяне считали, что деятельность знахарей всецело посвящена на пользу людям. Однако из-за признака владения сверхъестественным знанием в народе их нередко объединяли с колдунами, деятельность которых была в основном направлена во зло людям. Эта двойственность по отношению к знахарям нашла отражение в номинациях типа «знаток», «колдун», «чаровник» и подобных, которые были применимы к колдунам.
Отмечая, что знание знахарей греховно, как и колдовское, крестьяне нередко ссылались на особенности их кончины, сближающие их с чародеями: знахари мучаются перед смертью, если не успели вовремя передать свои профессиональные умения другому человеку. Вот как, например, подобные обстоятельства описываются свидетелями:
Вот у нас женщина одна не сдавала, дак ой маялась. Думала, что еще будет жить. А потом, верно уж, вынуждена была. Дак потом сыну и сказала: «Миша, оторви две щепинки». Дак он две щепинки отстругал топором, дал ей. Она на эти щепин-ки наговорила и сожгла. И умерла той же ночью. Она все знала. И маяласи горазно. Неоднозначное восприятие знахаря подкреплялось бытовавшим среди простых людей мнением, что ему в работе помогает нечистая сила, хотя, в отличие от колдуна, знахарь никогда не отказывался от Бога и действовал от его имени. Согласно другим представлениям, знахари именно тем и отличались от колдунов, что не вступали в контакт с нечистой силой, а использовали силу заговоров и молитв, свойства природной и освященной воды, а также разнообразных предметов, которые в традиционной культуре осмыслялись как священные. Более того, знахари зачастую не приступали к своей работе без креста и молитвы.
Важной особенностью знахарей, по сравнению с колдунами, было то, что они не скрывали своего занятия. Правда, они тайно произносили заговоры, стараясь, чтобы их никто не слышал. Но это было связано с широко распространенным поверьем, что заговор, будучи услышан кем-либо, просто утрачивает свою магическую силу. Неясность для простого человека текста, произносимого «знающим», нашла отражение в народной поговорке: «Знахари-то говорят, как гору городят». Иногда знахари сами поддерживали веру в свою сверхъестественную силу, но не из особой корысти, а из-за сложившегося в традиции отношения к знахарскому искусству.
Знахарство считалось преимущественно женским занятием, но им мог владеть и мужчина. В народе полагали, что мужчина-знахарь должен быть холостым. Лучшими знахарками слыли пожилые женщины — одинокие или вдовы. По поверьям, вся жизненная сила и энергия специалиста должна быть направлена на знахарское дело. Кое-где у русских в XIX веке сохранялось представление, что знахарское искусство особенно должно удаваться человеку, который является самым старшим или самым младшим в семействе. В местах полиэтнического проживания более сильными знахарями обычно считались представители соседнего народа. В Оренбуржье, на границе с Казахстаном, например, казахи предпочитали обращаться к русским специалистам, а русские более умелыми считали казахов. В народе также верили, что знахарями могли становиться люди, которые по воле судьбы соприкоснулись с иным миром или потусторонними силами. К таковым относились украденные лешим, съевшие змеиного мяса, получившие знание от проходящих странников или юродивых, которые в мифопоэтическом сознании воспринимались как люди, связанные с другим, то есть «чужим», миром.
В отличие от колдовского умения, которое могло быть и врожденным, знахарское мастерство всегда приобреталось начинающим лекарем от более опытного мастера. Чаще всего, магическое знание передавалось «по крови», то есть от матери к дочери, от бабушки к внучке или правнучке. Если у знахарки не было кровных родственников, то свое умение она могла передать снохе или любому желающему человеку. Обычно знание передавали, когда совсем переставали лечить, в связи со старческой немощью или по другим причинам, или перед смертью. Согласно мифологическим представлениям, знахарь, передав умение, сам свою магическую силу терял. Существовали определенные правила передачи знания. Она всегда осуществлялась от старшего к младшему по возрасту, в противном случае знание не могло иметь силы. В некоторых местах на Русском Севере полагали, что знание переходит от одного человека к другому через взгляд — при пристальном смотрении в глаза друг другу. Но чаще знание «сдавали» в форме особого ритуала. Вот одно из описаний подобного ритуала, сделанное на рубеже XX–XXI веков:
Чтобы передать [слова, знание], надо на водичку поделать, вместе встать и обкатиться обеим одной водой. И вот тебе слова будут действовать. Или же можно сделать на водичку и попить обеим.
Иногда для передачи знания достаточно было одной совместной трапезы женщин, в которую включался алкогольный напиток. «Листки со словами», полученные от старшей знахарки или записанные от нее преемницей, хранились обычно в тайном месте. Таким местом могли, к примеру, служить детская зыбка, колокольчик, привешенный к шее коровы, и т. п.
Великомученик и целитель святой Пантелеймон.
Функции знахарей в крестьянской общине были разнообразны. Прежде всего, они лечили людей от всевозможных болезней. Это — зубная боль и кровотечение, «родимчик» и «грудник», грыжа и чирьи, «ломота» и «золотуха», и многие другие недуги. Обычно знахари специализировались на лечении того или иного типа болезней: например, детских заболеваний или зубной боли. К лекарям приходили также в случаях боязни покойников, любовной тоски, душевного беспокойства, бессонницы. Для каждого случая существовал специальный заговор, который наряду с магическими действиями знахаря, согласно народным представлениям, помогал страждущему. Однако чаще всего к «знающим» обращались при болезнях, причина которых в традиционной культуре квалифицировалась как колдовство. К таковым относились порча, сглаз, оговор (или «озык»), а также испуг и подобные. Исцеление от недугов такого рода требовало, как правило, неоднократного посещения специалиста.
Поле деятельности знахарей было чрезвычайно широко и не ограничивалось лишь целительством. Так, к ним обращались с проблемами, связанными с домашними животными: просили найти заблудившуюся скотину, совершить магическое действо, обеспечивающее беспрепятственное заведение ее домой после пастьбы. В некоторых местностях знахари участвовали в обрядах, направленных на предохранение скота от порчи в течение всего сезона пастьбы. По народным поверьям, сведущий специалист, обладающий достаточной магической силой, мог остановить падеж скота. В сферу умений многих знахарей входило также обезвреживание закруток и заломов хлеба в поле, совершенных колдунами.