Самым важным обрядом первого выгона скота считался обход стада пастухом. Он трижды обходил стадо в поле, с молитвой и магическими предметами: иконой св. Егория, освященной вербой, яйцами, хлебом, зажженной свечой, замком с ключом, ножом, — а также с атрибутами пастушеской работы: посохом, кнутом, барабанкой или рожком. Обязательным для обряда был также «обход» — бумажка с молитвой, полученная пастухом у колдуна.
За обход пастухов обязательно чествовали и благодарили хозяйки. Для этого они, празднично одетые, отправлялись за скотом в поле и одаривали пастуха яйцами, пирогами, мясом, выпивкой, деньгами, как только обход был завершен. Дары, по народным представлениям, имели магическое значение. Так, на Новгородчине пастух, сложив угощение и деньги на большое блюдо, обращался к св. Егорию: «Дарую тебе хлеб-соль / И зла-ты серебры, / Храни мою животинушку, / Во поле, во зеленом дубровье. / Сохрани ее от змея ползучего, / От медведя могучего, / От волка бегучего. / Поставь до самой небы изгородочку, / Штобы было не перелезти, / Не перешагнуть через нее…» Все это действо символизировало жертвоприношение св. Егорию.
Здесь же устраивалась праздничная трапеза. В некоторых местных традициях за трапезу вместе с пастухом усаживались хозяева скотины. Кое-где из собранного угощения праздничную пирушку устраивали несколько пастухов.
В Костромской губернии к празднику в честь св. Георгия приурочивался обряд «окликания Егория», относившийся к скотоводческим ритуалам. Окликание представляло собой обход всех дворов с пением специальных песен, напоминающих по структуре и значению колядки. Участниками обхода — «ок-ликальщиками» могли быть женщины, молодежь (парни и девушки вместе), только взрослые парни или мальчики и подростки. Группу окликальщиков из нескольких человек возглавлял «мехоноша», который собирал угощение за исполнение песен. Обход совершали поздно вечером или ночью накануне Егорье-ва дня или на следующую ночь. Пение «окликальных» песен нередко происходило под звуки барабанки — музыкального инструмента пастуха, а также колокольцев. В конце окликальной песни, имевшей характер магического заклинания с обращением к св. Егорию о защите скота, окликальщики требовали вознаграждения за труды. В благодарность за угощение исполняли благопожелание:
Дай всем вам Бог, Надели Христос, Двести коров, Полтораста быков, Семдесят телушек, Лысеньких, Кривеньких, Они в поле-то идут, Все помыкивают. Они из поля идут— Все поигрывают.Если вознаграждения не последовало, окликальщики желали хозяевам беды и несчастья: «Кто не даст яйца, / Всю скотину со двора / Под медведюшка». Или:
Неспасибо тебе, тетка, На плохом подаянье! Дай тебе Бог, Подольше пожить Да побольше нажить — Вшей да мышей, Тараканов из ушей!Собранное угощение участники после обхода делили между собой или устраивали общую трапезу и съедали.
По представлениям крестьян, св. Егорий был защитником всей домашней скоты, но в некоторых местах его почитали прежде всего как покровителя лошадей, что, возможно, связано с особенностью иконографии святого — его частым изображением на коне. У русских в Приангарье Егорьев день называли лошадиным праздником. В Вятской губернии 23 апреля считалось днем лошадиных именин. Крестьяне старались угостить лошадей — дать им «сена до колена, овса — до ушей!» Во многих местностях существовал запрет в день праздника запрягать лошадей и работать на них. В Архангельской и Вологодской губерниях в Егорь-ев день коней гоняли к часовне или к церкви и кропили святой водой. В некоторых же местах лошадей в этот день обязательно купали. На Рязанщине вечером в Егорьев день парни делали ряженого «коня»: двоих ребят накрывали пологом, один из них брал в руки мешок с соломой на палке, изображавший голову животного. На «коня» садился пастух и играл на жалейке. В сопровождении односельчан «конь» обходил всю деревню и направлялся за околицу, куда прибывал также «конь» из соседней деревни. Между ними начинался бой. Ряженые «ржали» и бились до тех пор, пока один из «коней» не побеждал, разрушив другого.
Егорий Храбрый считался покровителем и распорядителем не только домашних животных, но и диких зверей. О святом говорили: «Все звери, вся живая тварь у Георгия под рукой». В народе верили, что он в день праздника выезжает в поля и леса и раздает животным наказы. Это представление особенно связывалось с волками, которых в народе называли «псами» св. Его-рия. В духовном стихе о борьбе Георгия с царищем Демьянищем повествуется, как святой берет волков под свою власть: однажды, когда Егорий ехал по лесу, к нему выбежал волк и вцепился зубами в ногу коня. Святой пронзил волка копьем, но зверь заговорил человеческим голосом: «За что ты меня бьешь, коли я есть хочу?» — «Хочешь ты есть, спроси у меня. Вон возьми ту лошадь, ее хватит тебе на два дня». С тех пор каждый год накануне праздника святой собирает диких зверей в условленном месте и определяет каждому добычу на год. Егорий приказывает им и есть только «повеленное», «благословенное от Святого Егория». Поэтому в народе говорили: «Что у волка в зубах — то Егорий дал», «Без Юрьева наказу и серый сыт не будет», «На что волк сер, а и тот по закону живет: что Егорий скажет, на том все и порешит-ся». В зимы, когда размножалось много волков, крестьяне говорили, что их распустил св. Егорий.
В Среднем Поволжье хозяева старались узнать заранее, какое животное св. Егорий обрек на съедение диким зверям. Для этого перед первым выгоном скота старший в семье выходил на луг и кричал: «Волк, волк, скажи, какую животинку облюбуешь, на какую от Егория наказ тебе вышел?» Возвратившись домой, он заходил в овчарню и в темноте хватал первую попавшуюся овцу. Ее и считали обреченной. Эту овцу резали и бросали в поле голову и ноги. Остальное мясо готовили и угощали им пастухов, а также ели сами. В Орловской губернии существовало поверье, что Егорий отдает волку только ту скотину, хозяева которой забыли поставить в церкви свечу к образу святого в день праздника.
Согласно традиционным представлениям, сохранность стада во время сезона пастьбы в значительной степени зависела от профессиональных и человеческих качеств пастуха. Крестьяне верили, что св. Егорий сам следит за тем, чтобы пастухи соблюдали нормы поведения, в том числе и нравственные, и наказывает злых, нерадивых и нечестных. Так, в южнорусских губерниях широко бытовал рассказ о том, как св. Егорий приказал змее ужалить пастуха, который продал овцу бедной вдовы, а вину приписал волку. Только тогда, когда пастух раскаялся в своем поступке и во лжи, св. Егорий явился и исцелил его.
В некоторых местах св. Егория особо почитали охотники, считая его своим покровителем. В Егорьев день они обращались к святому: «Егорий Храбрый, Свят мой помощник! Гони белого зверя зайца по моим ловушкам через поля чистые, своему рабу Божию (имярек) гони белого зверя зайца со всех четырех сторон». С произнесения этого заговора всякий раз начинали и саму охоту.
Во многих местностях Егорьев день отмечался как большой праздник — в течение двух-трех и более дней, которые знаменовались варкой пива и хождением в гости к родственникам и соседям. В Новгородской и Вологодской губерниях празднование начиналось с того, что хозяин отправлялся утром в церковь с суслом, которое называли «кануном». На время обедни его ставили перед иконой св. Георгия, а затем жертвовали причту. Там, где Егорьев день был престольным праздником, его отмечали целую неделю.
В Сибири накануне праздника — «канун Егорию» — пиво варили в складчину всем миром. Утром крестьяне отправлялись на службу в церковь, а после совместно распивали «канунно пиво». В доме церковного старосты за столом собирались женщины и девушки, а во дворе — мужчины и парни. Пивом поили и всех приезжих гостей. Выпивая меру пива, каждый оставлял деньги, которые поступали на покупку свечей для св. Егория и на нужды церкви. В день праздника община заказывала молебны, которые служили на площадях, в полях, а также на скотных дворах. После молебнов допивали канунное пиво, при этом в каждом доме мужчины и женщины рассаживались за отдельные столы, устроенные в разных половинах избы.