«Положение о бюджетных правах автономных советских социалистических республик», принятое 21 апреля 1925 года, мало устраивало руководителей автономных республик, поскольку они не могли существенно влиять на размеры субвенций. К примеру, при рассмотрении проекта государственного бюджета в октябре 1925 года на сессии ВЦИК XII созыва лидеры республик отмечали, что национальная экономика и культура финансируются в недостаточной степени, потому что большей частью союзного бюджета пользуются русские губернии и области Российской Федерации[189].
Несогласным с распределением бюджетных средств возражал Д. Б. Рязанов, директор Института К. Маркса и Ф. Энгельса. Он говорил: «Все республики должны знать, что РСФСР приносит громадные жертвы в пользу СССР, приносит эти громадные жертвы тогда, когда крестьянство РСФСР находится в худшем положении, чем крестьянство остальных членов Союза ССР. И не только крестьянство, это надо подчеркнуть». Рязанов осудил «увлечение местническими интересами» и призвал освободиться от «местного, иногда отдающего кулачеством, патриотизма районов, губерний, областей… Осознавая свои обязанности перед местами, – сказал он, обращаясь к членам ВЦИК, – вы должны помнить, что еще выше ваши обязанности перед СССР, перед пролетариатом всего мира и перед будущими судьбами Советской Социалистической Республики»[190].
Участники собрания не замедлили выступить с протестом против такого понимания интернационализма и заявления о том, что помощь автономиям приносится «на горбе русского крестьянина». «РСФСР и СССР не из филантропических соображений помогают друг другу», взаимопомощь направлена «на то, чтобы вызвать подъем производительных сил отсталых районов… чтобы мы вышли из бедного состояния. Тов. Рязанову, как известному комментатору марксизма, должно быть известно, что с уничтожением экономического неравенства уничтожится и политическое неравенство. И национальный антагонизм в том числе»[191], – напоминал Дж. Галли, инструктор ВЦИК.
Причину недостаточных темпов преодоления экономического неравенства депутаты усматривали в нарастающей централизации в управлении страной и в усилении великодержавного шовинизма в политике Центра. Созванное 12 ноября 1926 года по инициативе заместителя председателя СНК РСФСР Т. Р. Рыскулова «частное совещание националов – членов ВЦИК и ЦИК СССР и других представителей национальных окраин» было призвано найти способы преодоления этих негативных тенденций.
В докладах на совещании выявилось немало противоречий во взаимоотношениях Центра и автономий. Рефреном повторялись заявления о том, что централизация ужесточается; постановления, принятые на сессиях ВЦИК, остаются на бумаге. У. Д. Исаев, председатель СНК Казахской АССР, заявил, что решения X, XII съездов партии не проведены в жизнь; развитие автономных республик и областей идет «значительно медленнее, чем русской части Федерации»[192], что связано это с проявлениями шовинизма в деятельности отдельных работников центральных наркоматов. При обсуждении вопроса, как всему этому положить конец, родилась идея о выделении из состава Российской Федерации «Русской республики». Представлялось, что это позволит покончить с шовинистическими проявлениями со стороны бюрократии, засевшей в центральных наркоматах.
М. В. Шевле, представитель Чувашской АО при Президиуме ВЦИК, причину «ненормальных отношений» автономий с русской частью РСФСР видел в том, что «построение Российской Федерации устарело». За образец устройства предлагалось взять ЗСФСР, в которой республики самостоятельны, в то время как в РСФСР «каждая автономная республика противопоставляется ряду русских губерний». «Единственно правильным решением этого вопроса, – полагал Шевле, – была бы такая организация РСФСР, при которой русская часть Федерации представляла одну административную единицу, иначе говоря, “Русскую республику”»[193]. В частности, в этом случае не было бы необходимости Наркомпросу подчинять себе наркомпросы автономных республик.
192