Не дожидаясь итогов конкурса, СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли 15 мая 1934 года известное постановление «О преподавании гражданской истории в школах СССР»[493]. В нем содержались указания о подготовке к июню 1935 года новых учебников по истории, о восстановлении с сентября 1934 года исторических факультетов в ЛГУ и МГУ. (Как ни странно, Московский университет получил имя М. Н. Покровского и носил его до тех пор, пока не обнаружилось более достойное – М. В. Ломоносова, присвоенное университету в мае 1940 года[494].) 9 июня 1934 года ЦК ВКП(б) принял постановление о введении элементарного курса всеобщей истории и истории СССР в начальной и неполной средней школе.
В конце мая 1934 года «Правда» опубликовала статью Г. Васильковского «Высший закон жизни»[495], которая открывала пропагандистскую кампанию по утверждению реабилитированного патриотизма в его новом значении. 9 июня в «Правде» появилась передовая статья «За родину!», возводившая понятия родины и патриотизма в ранг высших общественных ценностей. Советский патриотизм, «любовь и преданность своей родине» определялись в ней как высшая доблесть советского человека. Честь и слава, мощь и благосостояние Советского Союза провозглашались высшим законом жизни патриотов[496].
В этом же номере газеты опубликовано принятое днем ранее «Постановление ЦИК Союза ССР “О дополнении положения о контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления статьями об измене родине”». Новые статьи гласили:
«1–1. Измена родине, то есть действия, совершаемые гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как то – шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу – караются высшей мерой уголовного наказания – расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах – лишением свободы на срок 10 лет с конфискацией всего имущества.
1–2. Те же преступления, совершаемые военнослужащими, караются высшей мерой уголовного наказания – расстрелом с конфискацией всего имущества»[497].
Закон об измене родине от 8 июня 1934 года предписывалось чтить всем советским людям. Иного выбора им не предоставлялось. Закон предусматривал коллективную ответственность. Уголовному наказанию подлежали не только военнослужащие, непосредственно виновные в преступлении, но и члены их семьей. Члены семей, способствовавшие измене, знавшие о ней, но не доведшие это до сведения властей, – наказывались лишением свободы от 5 до 10 лет. Не ведавшие же об измене члены семьи подлежали лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на пять лет[498].
Слово «родина», возвращенное к жизни в СССР в 1934 году и впервые напечатанное в «Правде» в передовой статье, привлекло к себе внимание едва ли не большее, чем расстрельные статьи положения о государственных преступлениях, в которых оно также фигурировало. Слово символизировало начало нового этапа во взаимоотношениях советской власти и советского общества. Власть давала знать, что перестает считать Союз ССР отечеством исключительно мирового пролетариата и признает его прежде всего отечеством живущих здесь людей. Для народов СССР слово это стало добрым предзнаменованием, означавшим если не отказ, то хотя бы некоторое отступление властвующего режима от революционного утопизма и авантюризма. Передовица «Правды» вселяла надежду на то, что правящие круги впредь в своей внутренней и внешней политике станут руководствоваться национальными интересами русского и объединенных с ним других народов страны.
Оппоненты тогдашней ВКП(б) – изгнанные за границу меньшевики и троцкисты и их сторонники внутри СССР – появление слова «родина» в лексиконе большевиков расценили как лишнее доказательство контрреволюционного перерождения сталинского режима. Меньшевистский журнал «Социалистический вестник» (издавался в Берлине с 1921 г.) в номере от 25 июня 1934 года откликнулся на событие в СССР собственной передовицей. Ее заголовок повторял название правдинской статьи, но был приведен в кавычках. Уже одно это могло выражать сложную гамму чувств авторов журнала: изумленное непонимание, сожаление, неприятие, осуждение.
493
О преподавании гражданской истории в школах СССР. Постановление СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) от 15 мая 1934 г. // Историю – в школу: создание первых советских учебников. М., 2008. С. 45–47.
497
Постановление ЦИК Союза ССР «О дополнении положения о контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления статьями об измене Родине» // Правда. 1934. 9 июня. С. 1.