К моменту принятия христианства (а это произошло в 988 году) в Древней Руси еще не успел сложиться общий культ высших богов. Христианство поставило всех языческих божеств «вне закона», объявив язычество вредным и опасным суеверием. Вера в языческих богов сравнительно быстро угасла и была заменена христианскими представлениями о едином Боге, творце вселенной. Однако низшие божества, духи предков и духи, связанные с природным циклом, продолжали жить в народной памяти. Вера в них не угасала и в последующие века, несмотря на яростный протест христианских книжников. Эти существа обеспечивали плодовитость людей и скота, урожай на полях, плодородие почвы, количество рыбы в реках и грибов в лесах. От их благосклонности древнерусский крестьянин зависел гораздо больше, чем от абстрактных и часто неясных высших богов.
Из этих духов и божеств и развился тот состав мифологических персонажей, который хорошо нам известен по фольклорным записям ХIХ-ХХ веков. Большая часть этих персонажей дожила до наших дней. Рассказы о встрече с лешим, о домовом, живущем за печкой, или о русалке, сидящей у воды, можно до сих пор услышать и на Русском Севере, и в Сибири, и в Поволжье, и в других местах нашей страны.
Христианство не смогло вытеснить веру в таких духов из народной традиции. Более того — христианские и языческие представления часто смешивались в народном сознании, образуя единый круг верований. В начале XX века крестьяне не видели ничего странного в том, чтобы на Пасху христосоваться с домовым или лешим. Для этого во время пасхальной заутрени шли в лес с крашеным яйцом и три раза говорили: «Христос воскрес, хозяин полевой, лесовой, домовой, водяной, с хозяюшкой и детками!» Считалось, что полевой, домовой или леший выйдут, чтобы «похристосоваться» с человеком.
Зырянский идол. Резьба на так называемом посохе Стефана Пермского. Середина ХV в.
Такое смешение языческого и христианского начал во многом дожило и до наших дней. Как сказал один современный нижегородский крестьянин: «И Богу веруем, что Бог есть, и со скотиной веруем, что домовой есть. И у скотины есть, и в домах есть». «Я всех хозяевами зову, — утверждает архангельская крестьянка, — и лесной хозяин, и водяной хозяин, и Бог — хозяин. В поле идешь — поклонись также полевому».
В основе русской, как и всей славянской, мифологии лежит очень древний культ предков — умерших родственников, принадлежащих данному роду. Предки — это «чистые» покойники, умершие «правильной» смертью и благополучно нашедшие успокоение за гробом. В древности верили, что каждому человеку свыше отмерен определенный срок жизни — свой век, который нужно «изжить» до конца, чтобы потом перейти в потусторонний мир. К предкам принадлежат только те из умерших, кто «изжил» свой век, умер естественной смертью и был похоронен по всем правилам погребального обряда. Если живые члены семьи почитают своих предков и поминают их, то и души умерших заботятся о своих родных, помогают им в их земных делах. Если же люди не почитают умерших, те мстят живым, насылая на них беды и болезни. С культом предков у славян связаны представления о духе — покровителе и хозяине дома, опекающем семью и хозяйство. Такой дух — воплощение души первопредка данного рода. У русских таким духом является домовой.
Кроме покойников, умерших «правильной» смертью, существуют еще «нечистые» покойники, умершие «неправильной» смертью. Это те, кто умер неестественной смертью, не «изжив» своего века — самоубийцы, дети, умершие некрещеными, девушки, умершие до замужества. К «нечистым» покойникам относятся и те, кто при жизни имел дело с нечистой силой, — ведьмы и колдуны. Эти покойники опасны для живых, поскольку не находят успокоения в загробном мире. Из них происходят многие вредоносные существа — ходячие покойники, упыри, русалки, кикиморы.
Древнерусские амулеты-змеевики.
Эту часть мифологических представлений, связанную с «правильными» и «неправильными» покойниками, русская мифология заимствовала из своего общеславянского прошлого. Для всех славянских традиций характерны и представления о людях с демоническими свойствами — ведьмах, колдунах, оборотнях. Русские поверья об этих персонажах развивают очень древний общеславянский пласт верований.