Народные сказки вплоть до XVIII в. были широко распространены во всех слоях русского общества. Иноземные путешественники Олеарий и Самуил Маскевич дивятся обычаю русских на свадьбах и пирах развлекать гостей «сказками с прибаутками», «благопристойными» сказками и «срамными». Сказками потешали детей, рассказывали их в рабочих артелях, крестьянских избах, на постоялых дворах, в царских опочивальнях и боярских теремах.
Особой популярностью сказки пользовались в народе. Крестьяне, мастеровые, солдаты были не только слушателями, но и исполнителями, творцами сказок; это была та среда, в которой народные традиции наиболее прочно сохранялись и одновременно творчески изменялись. Сказки наравне с другими произведениями фольклора составляли ту область духовной культуры народа, которая отвечала его эстетическим требованиям, социальным и нравственным представлениям, стремлению к творчеству. Фольклорная поэзия жадно вбирала в себя все то новое, что отвечало интересам народа, пополняясь бродячими фольклорными мотивами, книжными сюжетами, и в то же время щедро делилась с литературой своими сюжетами и образами.
В XVII в. наряду с житийной литературой появляется много переводных повестей. Написанные в духе приключенческих романов, они стали излюбленным чтением городских низов, мелкопоместных дворян, купцов. Повести о царевне Персике, Аполлонии Тирском, Василии Златовласом, Еруслане Лазаревиче, Бове Королевиче в многочисленных рукописных списках расходились по Руси и далее продолжали жить в устной передаче. Попадая в народную среду, они трансформировались, приобретая форму волшебных сказок, обрастали поэтическими формулами, фольклорными мотивами. И сейчас еще в деревнях можно встретить сказку о Бове или Еруслане, которые мирно уживаются в народной памяти с русскими царевичами.
К традиции книжной сатирической повести XVII в. восходят и такие сказки, как «О Ерше Ершовиче», «Куре и Лисе», «Шемякином суде». Тема праведного суда, составляющая содержание этих повестей, нашла отклик в народе, отвечая его демократизму, зреющему социальному протесту.
Можно говорить о богатой сказочной традиции в это время, так как только при наличии устойчивого поэтического репертуара книжные повести могли ассимилироваться и войти в репертуар сказочников.
Произведения фольклора прокладывают дорогу к читателям через дешевые лубочные издания. Безымянные авторы лубочных листков изображали на картинках царя Салтана, бабу-ягу, чудесного казанского кота. В лубочных изданиях находим народные песни, сюжеты сказок о глупой и ленивой жене, пересказы былин о Добрыне Никитиче, Алеше Поповиче. Подлинно народную интерпретацию в лубке получают повести о Шемякином суде, куре и лисе, Бове и Еруслане.
В конце XVIII в. появляются многочисленные издания, где вместе с переводными повестями публикуются сочинения, написанные в духе рыцарских романов по сюжетам былин и сказок. Такие сборники нередко включали в себя и пересказы подлинно народных сказок. Так, в сборнике В. Левшина «Русские сказки» (1780–1783) наряду с фантастическими романами помещены две сказки об искусном воре и анекдот о цыгане. Любопытно, что критика, доброжелательно встретив сборник, с неудовольствием отнеслась к публикации народных сказок. В рецензии сообщается: «Из прибавленных издателем новых сказок некоторые, как-то о воре Тимохе, Цыгане и пр., с большею для сей книги выгодою могли бы быть оставлены для самых простых харчевен и питейных домов, ибо всякий замысловатый мужик без труда подобных десяток выдумать может, которые, ежели все печати предавать, жаль будет бумаги, перьев, чернил и типографских литер, не упоминая о труде господ писателей»[5].
Но фольклорные произведения все чаще попадают в печать. В «Письмовнике» Н. Курганова (1769) опубликованы пословицы, поговорки, песни и переложения нескольких сказок. В сборниках С. Друковцева «Бабушкины сказки» (1778), «Сова, ночная птица» (1779), П. Тимофеева «Сказки русские» (1787), «Старая погудка на новый лад» (1795) и других встречаем многочисленные пересказы народных бытовых и волшебных сказок.