Лучшие сказочники начинают свой рассказ присказкой. Присказка обычно представляет собой шутливый рассказ либо (чаще) набор шуток-небылиц: «Было это дело на море, на океане; на острове Кидане стоит древо золотые макоуки, по этому древу ходит кот Баюн, — вверх идет песню поет, а вниз идет сказки сказывает. Вот бы было любопытно и занятно посмотреть. Это не сказка, а ешшо присказка идет, а сказка вся впереди. Будет эта сказка сказываться с утра до после обеда, поевши мягкого хлеба. Тут и сказку поведем…» (Сок., № 139).
Присказка — это лишь краткое вступление, не связанное с содержанием. Легкий тон, шутка, обязательные в присказке, располагают слушателей к рассказчику, заставляют довериться ему, создают атмосферу непринужденности между сказочником и слушателями.
Сами исполнители порой сознают эту несвязанность присказок с последующим содержанием и вводят переходную формулу: «Это не сказка, а присказка, сказка вся впереди».
Завершают сказку концовки прибауточного характера. Как и присказки, они не связаны с содержанием сказки. Если присказкой слушатели вводятся в мир необычайного, то концовкой прибауточного характера сказочник подчеркивает границы, конец повествования, вымышленность всего рассказанного. Концовки-прибаутки даже по своей жанровой характеристике отличаются от основного повествования. Так, сказка о золотой рыбке кончается пословицей: «Много было нать — высоко было падать» (Карн., № 107). Более традиционны концовки в виде скороговорок или рифмованных присловий:
И сказке конец,
Да берестяной хлевец,
Да баран да овца, Затягайте,
ребята, песню с конца.
В концовках прибауточного характера слушателей нередко благодарят за внимание: «Сказка вся, боле сказать нельзя. Кто слушал, тому куна, белка да красная девка, да конь вороной с золотой уздой» (Арх. кафедры фолькл. МГУ, 1959, т. 3, № 18).
Многие сказочники кончают рассказ намеком на угощение, в чем можно усмотреть следы профессиональных сказочников. Вновь сошлемся на А. Новопольцева: «Тут и сказке конец, сказал ее молодец и нам, молодцам, по стаканчику пивца» (Садов., № 4). Другие распространенные формулы: «Вам сказка, а мне денег катомашка» (Сок., № 52); «Вот и сказке конец, а мне жареный елец» (Карн., № 1).
Особый интерес представляют концовки прибауточного характера, в которых рассказчик, нарочито смещая реальное время и время сказки, вводит себя в повествование и сообщает, что он был знаком с героем сказки. Появление в сказке современника, реального лица — рассказчика является особым художественным приемом. Оно подчеркивает нереальность всего рассказанного, вносит комизм в повествование, разряжает внимание аудитории и как бы возвращает слушателей к повседневной действительности, обращая внимание на исполнителя.
Это участие в сказочном действии со стороны рассказчика самое разнообразное. От неожиданного сообщения, что все рассказанное есть ложь («Сказка вся — больше врать нельзя»), до подробного описания пира у героя, где сказочник «мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало», где ему дали блин, который тридцать лет на улице валялся, дырявую ложку и пр. Либо сказочника на пиру одаривают «синь кафтаном», ледяным конем и гороховой плеткой, но по дороге домой он лишается всего: отдает кафтан воронам, ибо ему слышится, что вороны кричат «скинь кафтан», ледяная лошадь растаяла, а гороховую плетку птицы склевали.
Присказка и концовка прибауточного характера — это рамки сказочного повествования, по своим художественным функциям (разграничение реального и сказочного времени), соотносящиеся друг с другом. Это своеобразный занавес, открывающий и закрывающий сказку.
Иную функцию имеют вступительные и заключительные формулы (зачины и концовки). В отличие от присказок и концовок прибауточного характера они связаны с содержанием сказок, т. е. несут в себе определенную информацию. Если присказки и концовки прибауточного характера не обязательны в сказке, то зачины и концовки — необходимые элементы повествования. «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь» — это обычное начало сказок, где уже сообщается о месте действия («некоторое царство»), времени («жил-был»), всегда относимому к прошлому, и одном из персонажей. Но в этой информации та же неопределенность, условность, создающая впечатление нереальности всех последующих событий. Зачины в сказке широко варьируются от распространенной формулы «В некотором царстве, в некотором государстве, именно в том, в котором мы живем, был царь молодой» (Сок., № 112) до очень краткой «Бывало-живало, жили-были три брата» (Онч., № 241) либо «Жил-был…»